Я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой. Я везде лишняя.
У пса был хозяин — Последжона, (...), которого назвали так потому, что он родился после своего брата Джона.
Я слишком молода, чтобы стать старухой, и слишком стара, чтобы быть молодой. Я везде лишняя.
У пса был хозяин — Последжона, (...), которого назвали так потому, что он родился после своего брата Джона.
У моей дражайшей половины начисто отсутствует вкус. Я на днях пришла такая красивая, в сетке для волос, которую купила в салоне Опал, а он сказал, что моя прическа похожа на козье вымя в паутине.
Некогда она хранила девственность, чтобы её не обозвали потаскушкой или давалкой. Вышла замуж, чтобы не обозвали старой девой. Изображала оргазм, чтобы не обозвали фригидной. Нарожала детей, чтобы не обозвали бесплодной. Не стала феминисткой, чтобы не обозвали лесбиянкой или мужененавистницей. Никогда не ворчала и не повышала голос, чтобы не обозвали стервой…
Она так старалась, и все-таки этот незнакомый парень швырнул её в сточную канаву, полную таких слов, какими мужчина может обозвать женщину только в приступе страшного гнева.
Забавно получается: многие живут рядом с человеком и не замечают, в какой момент они начали любить его.
Ей просто нравилось, чтобы люди думали о ней плохо. А на самом деле она была мягкой, как зефир.
Чем старше я становлюсь, тем больше я не доверяю известной фразе, гласящей, что мудрость приходит с годами.
Люди не могут перестать быть тем, что они есть, как скунс не может перестать быть скунсом. Как вы думаете, будь у них возможность, они бы не изменились? Непременно изменились бы. Но человек слаб.
Он ни разу до неё не дотронулся, разве что иногда пожимал руку. Ни разу не обнял её, не поцеловал. Но только ей одной хранил он верность.