И вот что еще я вам скажу: нельзя предаваться унынию, от этого уж точно заболеешь.
Серость мира – знак, что пора душу пропылесосить, оглохшую и посеревшую от бездуховности душу…
И вот что еще я вам скажу: нельзя предаваться унынию, от этого уж точно заболеешь.
Серость мира – знак, что пора душу пропылесосить, оглохшую и посеревшую от бездуховности душу…
Как же так получается? Живешь, стараешься, а потом, после стольких лет жизни, выясняется, что вовсе не так и важно, хорошо ты себя вела или плохо.
Она удивлялась, почему ей приходится жить в теле, которое стареет, ломается и болит? Почему было не поселиться внутри доски? Или в печке? Или в стиральной машине? Куда лучше иметь дело с обыкновенным мастером, с электриком, например, или водопроводчиком, чем позволять врачам тебя трогать.
В то утро по пути в приют для престарелых «Розовая терраса» Эвелин поняла, что жизнь её стала невыносимой. Каждое утро, проснувшись, ей приходится что-то выдумывать, чтобы заставить себя встать и начать день. Например, она уверяет себя, что сегодня произойдет что-нибудь замечательное — внезапно зазвонит телефон, и ей сообщат такие хорошие новости, уж такие хорошие… или в почтовом ящике её ждет какой-нибудь сюрприз. Но почта приходила самая обычная, телефон звонил, потому что кто-то ошибся номером, а в дверь стучала соседка, которой понадобилась какая-то мелочь.
Нам только и осталось теперь что сидеть сложа руки и ждать, пока сдохнешь. А она: «Предпочитаю выражение «отойти в мир иной». Бедняжка! У меня как-то язык не повернулся сказать ей, что разницы-то, собственно, никакой: как ни назови – все одно помрём.
Я увидел, что мне не следует унывать и отчаиваться, так как в самых тяжёлых горестях можно и должно найти утешение.