— Роза, рад твоему возвращению. По-прежнему разбиваешь сердца?
— Вызываешься добровольцем?
— Роза, рад твоему возвращению. По-прежнему разбиваешь сердца?
— Вызываешься добровольцем?
От звука его голоса я затрепетала и не смогла произнести ни слова, только не отрывала от него взгляда. Сила, которая привела меня сюда, теперь притягивала меня к нему. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему, что я едва сдерживала себя. Он был такой изумительный, такой невероятно прекрасный. Я понимала, что где-то происходит что-то скверное, но это казалось неважным — сейчас, когда я была с ним.
— Видел это платье?
— Видел.
— Тебе понравилось?
Он не ответил, я решила воспринять это как «да».
— Моя репутация окажется под угрозой, если я надену его на танцы?
— Вся школа окажется под угрозой, — ответил он еле слышно.
Парни много раз говорили мне, что я воплощенная сексуальность, но мне нужно было услышать это от того единственного, кого я по-настоящему хотела.
— Я рад, что тебе лучше. — Его голос звучал так, словно он говорил мне в волосы, прямо над ухом. — Когда я увидел, как ты упала…
— Ты подумал: «Вот неудачница».
— Нет, я совсем другое подумал.
Почему бы тебе просто не оставить ее в покое? Ты настолько жаждешь внимания и не ориентируешься в реальном мире, что не в состоянии понять, что человек терпеть тебя не может?
От звука его голоса я затрепетала и не смогла произнести ни слова, только не отрывала от него взгляда. Сила, которая привела меня сюда, теперь притягивала меня к нему. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему, что я едва сдерживала себя. Он был такой изумительный, такой невероятно прекрасный. Я понимала, что где-то происходит что-то скверное, но это казалось неважным — сейчас, когда я была с ним.
Мы с Богом заключили постоянно действующее соглашение: я верю в Него — едва-едва — до тех пор, пока Он позволяет мне отсыпаться по воскресеньям.
Можно как угодно строить фразы, но факт остается фактом: если ты, имея бойфренда, спишь с другим парнем в номере отеля, это измена. И неважно, что этот парень — любовь всей твоей жизни.
Выражение огорчения на его лице выглядело почти комически. Набеги, стрельба, преступники… все нипочем. Лишиться пыльника? Серьезная проблема.
Он переходит все границы. Он не имеет права угрожать моему бойфренду. Мне восемнадцать, я взрослый человек и сама могу угрожать моим бойфрендам.