Академия Вампиров. Охотники и жертвы

— А ты, значит, не слишком тактична?

— Нет — когда сталкиваюсь с кем-то, достойным сожаления.

Мы с Богом заключили постоянно действующее соглашение: я верю в Него — едва-едва — до тех пор, пока Он позволяет мне отсыпаться по воскресеньям.

Вся его бравада исчезла. Одно дело — хорохориться в обычной ситуации, и совсем другое, когда тебя держит за шкирку по-настоящему крутой, по-настоящему высоченный и по-настоящему взбешенный русский парень.

От звука его голоса я затрепетала и не смогла произнести ни слова, только не отрывала от него взгляда. Сила, которая привела меня сюда, теперь притягивала меня к нему. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему, что я едва сдерживала себя. Он был такой изумительный, такой невероятно прекрасный. Я понимала, что где-то происходит что-то скверное, но это казалось неважным — сейчас, когда я была с ним.

От звука его голоса я затрепетала и не смогла произнести ни слова, только не отрывала от него взгляда. Сила, которая привела меня сюда, теперь притягивала меня к нему. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему, что я едва сдерживала себя. Он был такой изумительный, такой невероятно прекрасный. Я понимала, что где-то происходит что-то скверное, но это казалось неважным — сейчас, когда я была с ним.

— Роза, рад твоему возвращению. По-прежнему разбиваешь сердца?

— Вызываешься добровольцем?

Почему бы тебе просто не оставить ее в покое? Ты настолько жаждешь внимания и не ориентируешься в реальном мире, что не в состоянии понять, что человек терпеть тебя не может?

Молодые часто не осознают, насколько их во всех отношениях превосходят более опытные.

— Видел это платье?

— Видел.

— Тебе понравилось?

Он не ответил, я решила воспринять это как «да».

— Моя репутация окажется под угрозой, если я надену его на танцы?

— Вся школа окажется под угрозой, — ответил он еле слышно.

— Я рад, что тебе лучше. — Его голос звучал так, словно он говорил мне в волосы, прямо над ухом. — Когда я увидел, как ты упала…

— Ты подумал: «Вот неудачница».

— Нет, я совсем другое подумал.