Виктория Роа

Воспоминания умеют причинять боль. Боль, разъедающую, словно трупные черви плоть. Боль, которая проникает внутрь пронизанного страхом сердца, и выворачивает его наизнанку. Страх, который сжимал это самое сердце, и заставлял чувствовать пик нервозного адреналина с примесью безысходной атараксией собственного ничтожества. Наркотические галлюцинации, которые знакомые лишь тем, кто чувствовала всем своим нутром неподдельное опьянение: алкоголем, никотином, наркотой, страстью. Мираж, словно пелена обволакивающий все инстинкты самосохранения, когда чувствуешь сильные руки на талии. Слова, которыми упиваешься до такой степени, что начинаешь чувствовать первые позывы тошноты. Ложь, в которую веришь, как в последний раз позволяя гладить себя между ног, а после ноешь, скребешь когтями по телу от ломки по телу тому, кто трахал тебя словно самую грязную из всех существующих **ядей.

0.00

Другие цитаты по теме

Дым воспоминаний окутывает туманной пеленой и заставляет сладко содрогнуться. Нам было когда-то хорошо, а сейчас роза ветров все же раскидала нас по разные дороги и жалеть не нужно. Или нужно? Если между нами уже ничего нет, то почему я все еще содрогаюсь при воспоминаниях о его прикосновениях? Почему тело не может отпустить сладкую негу?

Эта ночь заставляла меня гореть и сгорать дотла, изнемогая от собственной страсти, и воспоминаний о нем.

Воспоминания умеют бить по самому больному. Увы, но память редко бывает спутницей хорошей, да и по жизни она редко идет рядом. Память умеет напоминать о себе спустя многие годы. Долгое время, страшное бремя, которое мы несем в себе может вспыхнуть за один раз и отнять несколько лет жизни. Это так страшно естественно.

Мы прожили с мужем вот уже тридцать лет, и за это время он ни разу не подарил мне цветов, а про дорогие украшения я вообще молчу. Знаете, он сторонник того, что раз мы прожили уже столько лет вместе, то всю свою любовь он мне доказал, а то, что в постели он полнейший ноль, и спать с ним мне не по кайфу, его мало волнует. Вот и приходится вертеться, как получается. Мне не стыдно признаться, что я встречаюсь с состоятельными мужчинами, и продаюсь им за деньги. Можете назвать меня шлюхой, или как там это модно называть сейчас? — Маргарита усмехнулась. — Но если вы не можете угодить своей женщине подарками, или хотя бы сексом, то подумайте, а зачем вы ей вообще нужны?

Воспоминаниями нужно исцелять душу, а не терзать ее, память — это дар.

По наступлении определённого возраста путешествие по городу пробуждает слишком много грустных воспоминаний: количество адресов, по которым некогда жили люди, отошедшие ныне в мир иной, становится удручающим.

Они как муравьи мелькают перед мной и что-то пытаются делать для своего стояка таких же безвольных муравьев.

Насекомые.

Я не люблю людей. Нет. Я не мизантроп, но они действительно скучны по природе.

Маленький, я никогда нигде не забывал свои игрушки, не разбирал розетку, не засыпал в обнимку с родителями, когда пугают ночные призраки. Я не видел шумных дней рождения, когда мама разрезает большой-большой торт, взрослые шумно говорят о своем, пока маленькие и оттого ещё более шумные ползают на четвереньках под столом, играя в прятки. У меня не было любимой сказки перед сном, любимой книжки, любимого папы. Всё как-то мимо. Но и никакого чувства ущербности не было, только сожаление. Всё сам купил себе. Поздно, но купил. Даже машинки, так похожие на настоящие. И настоящую машину тоже. Ничего никому не доказывая.

Она вообще пришла к выводу, что самое эфемерное, что есть в окружающем ее мире — скажем, песни, лунный свет, поцелуи — задерживается в памяти дольше, что-либо другое. Они могли казаться нелепицами, но отказывались уйти в забвение. И это было хорошо. Это было хорошо.