Сделай меня тенью.
Ни любви, ни пищи
мне не надо будет.
Значит, стану чище?
Если путь к блаженству
только лишь смиренье,
усыпи желаний
жаркое горенье.
Я хочу быть счастлив,
как заря и птица.
Что же мне прикажешь?
Вовсе раствориться?
Сделай меня тенью.
Ни любви, ни пищи
мне не надо будет.
Значит, стану чище?
Если путь к блаженству
только лишь смиренье,
усыпи желаний
жаркое горенье.
Я хочу быть счастлив,
как заря и птица.
Что же мне прикажешь?
Вовсе раствориться?
Бывает такое, что обратной стороной желания собственного счастья является желание страдания другому...
А счастье просто любит тишину,
Простые мелочи без пафоса и флирта,
Встречать вдвоём в одном окне весну,
И видеть, как играет в ней палитра.
Две чашки кофе, но возможно чай,
С жасмином, мятой, липой и корицей,
И тихое с порога: «Не скучай...» ,
«Я постараюсь скоро возвратиться!»
Искать на небе первую звезду,
И говорить друг с другом о насущном,
Ведь счастье просто любит тишину
И счастье хочет быть кому-то нужным...
– Все хорошо, – сказал он. – Ты пришла туда, куда хотела прийти.
– Я не хочу шоколада, хочу вина. И хочу туда, вниз, в нашу комнату, где разбросаны книги и горит камин.
Как это сказалось, будто само собой – «наша комната»? Не это она планировала.
Желаю тебе из тысячи звезд одну, самую яркую.
Желаю тебе из тысячи слез одну, самую сладкую.
Желаю тебе из тысячи встреч одну, самую счастливую.
Желаю тебе из тысячи ночей одну, самую длинную.
Пусть длится праздник,
Я с ней будто бы во сне;
И представлять не хочу я,
Что чувства угаснут, или что нас нет.
И пусть в этом
Приступе счастья — сейчас я глуп и слеп!
Я смеюсь в лицу тем, кто кричит понапрасну,
Что их разлучит лишь смерть.
Эта басня, нам с ней классно,
Но мы ведь знаем, это закончится.
А язва там, астма, увы, нет,
Как и страх одиночества.
Давай сделаем тише
Галдеж, заглушающий будни.
И наконец-таки встретимся
По-настоящему в этой секунде!
Начни свой день с улыбки. Я с тобой,
И впереди у нас мгновенья счастья.
Пусть ночь уходит, светлой пеленой
Скрывая все вчерашние напасти.
Начни свой день с обычного: «Люблю!»,
С двух чашек кофе и с горячих тостов.
Пусть музыка разбудит тишину,
И станет на душе светло и просто.
Начни свой день с меня, я так хочу.
Давай отбросим маски и сомненья.
Когда ты рядом, всё мне по плечу,
В тебе своё я вижу продолженье.
... ей нестерпимо хочется живого чувства, волнения, которое обдало бы ее словно жарким и сильным ветром. И совсем не хочется весь свой век плестись, как заведенной, по одной и той же колее; хочется перемен, полноты жизни, любви. Да, любви, и мужа, и детей.
— А Сильмарилл в конце концов попал к Эарендилу. А потом... Ох, хозяин, а я ведь об этом раньше не думал! Ведь у нас с собой есть частичка того же самого света, ну, в этой стеклянной звездочке, которую вам дала Владычица! Значит, если разобраться, мы из той же самой истории и она продолжается! Неужели все великие истории – бесконечные?
– Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история.
– И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся. – Что до меня, то мне больше ничего и не надо. Отдохнуть, выспаться, а потом встать и покопаться в саду. Боюсь, это с самого начала было моим единственным заветным желанием. Не про моего брата всякие важные и великие дела! Но все-таки интересно, попадем мы в песню или нет? Мы уже там, внутри, в легенде, это ясно, но вот какой она будет потом? Может, ее будут рассказывать по вечерам у камина, а может, много-много лет спустя запишут в толстую, большую книгу с красными и черными буквами?