Помнишь, как мы сделали шаг в сторону неба?
Только ты и я, вдвоём не знали, где мы...
Никакой схемы, всё случайно:
Ты прыгаешь с балкона, а я режу вены в ванной...
Помнишь, как мы сделали шаг в сторону неба?
Только ты и я, вдвоём не знали, где мы...
Никакой схемы, всё случайно:
Ты прыгаешь с балкона, а я режу вены в ванной...
Дай мне той любви, что мне нужна...
Если как ветер в лицо, когда шагнём из окна
Навстречу звенящей боли и слёзам.
Холодные ладони, новая доза,
Несёт кровь по венам, и дрожь по коже...
Вжать, и вливается в бетонных прохожих.
Время течёт, но только не опоздай!
Дай мне любовь, ДАЙ....
— Ты проиграешь, Матильда. Я слышал, как остановился барабан.
— Ну, получу я пулю. Тебе-то какая разница?
— Никакой.
— Я надеюсь, ты не лжешь, Леон. Я очень надеюсь, что в глубине души у тебя нет любви. Потому что если есть хоть немножечко любви ко мне, через несколько минут ты будешь жалеть, что ничего не сказал. (подносит револьвер к виску) Я люблю тебя, Леон.
Слово «смерть» значит для меня не саму смерть, а уход из этого жестокого мира. Это не вопрос, нужно ли резать вены, а вопрос, можешь ли ты умереть за любовь. Действительно ли любовь самая важная вещь, ради которой ты можешь пожертвовать всем.
Проникнутый с самого детства учением Эпикура, он и в жизни применял наставления своего учителя и не желал серьезной и глубокой любви, а искал легкого и кратковременного увлечения, «чтобы стрелами новой любви прежнюю быстро прогнать».
Это, впрочем, не помешало ему кончить самоубийством в сорок четыре года от безнадежной любви.
Женщины часто пытаются покончить с собой из-за любви, но обычно так, чтобы в этом не преуспеть.
Я один, я полностью один,
Падаю вниз, вот мой последний экзерсис.
Бред, тот которого нет,
Появится вновь и заберет мою любовь.
Грусть, тоска и пусть
Мне так приятно.
Я живу среди людей,
Я невидимый для глаз.
И сегодня подходящий день
Прервать рассказ.
Я крикну
нечаянно
вслед,
к тебе.
С балкона
выброшусь вниз,
Я буду
ждать
Тебя
у небес,
А ты
на лифте
спустись.
Когда человека бросают на произвол судьбы, ему ничего не остается, как покончить с собой. Но если вместе с человеком, оказавшемся в тупике, соглашается умереть женщина, его нельзя считать покинутым.