Бессмысленная, теплая печаль.
Часы стучат, как уходящий поезд...
Любите нас. Сегодня и сейчас.
Не потому, что завтра будет поздно,
А просто так.
Сегодня и сейчас.
Прозрачная тоска, смешная поза,
Нелепые стихи, зеленый чай.
Бессмысленная, теплая печаль.
Часы стучат, как уходящий поезд...
Любите нас. Сегодня и сейчас.
Не потому, что завтра будет поздно,
А просто так.
Сегодня и сейчас.
Прозрачная тоска, смешная поза,
Нелепые стихи, зеленый чай.
Я жалею людей.
Я презираю людей.
Я отчаялся думать
О печалях этого мира
И в свою печаль погрузился.
— Так и не понимаю, как разобраться в стихе.
— Стих требует понимания чувствами. Смысл окунуться в озеро — не в том, чтобы сразу плыть к берегу, но чтобы побыть в озере, насладиться ощущением воды. Вам ведь не надо разбираться в озере. Это опыт, не требующий осмысления. Поэзия осеняет, побуждает душу принять тайну.
Лучше изливать свою печаль перед картинами Делакруа, Рембрандта и Ван Гога, чем перед рюмкой водки или в окружении бессильной жалости и злости.
Прости что заставила волноваться! Мне было так страшно! Я впервые почувствовала страх смерти! Я не хотела быть обузой!.. Я могла уйти, но не стала, и чуть не лишилась жизни! Да ладно бы просто умерла, я бы подвела тебя, я бы оставила Момо одну!
достали меня поэты:
кричат и про то, и про это,
кто-то бухает, торчит,
другие же — деньги считают,
и в старости подыхают.
а я хочу просто жить.
... это по-человечески понятно: показать другому, глупо счастливому, что у него тоже повод горевать. Помериться, чья ноша тяжелее... И чтоб поменьше вокруг благодушных счастливых физиономий! У всех скелеты в шкафу! Но по трезвому рассуждению, которое обычно запаздывает, — толкать людей в омут печали только потому, что сам в нём тонешь, подло.
Почему, когда счастье рядом,
На печаль оно так похоже?
Почему, когда зной над садом,
Пробегает озноб по коже?
Или розами нас венчали,
Зацветавшими в непогоду?
Или радость нужна печали,
Как пчелиные соты — мёду?
Почему же от счастья больно,
Где граница печали нашей?..
Свей из тёрна венок застольный -
И спроси у венка и чаши.
— Хюррем моя! Веселье, радость, вечный праздник! Мой ясный месяц! Мой свет во тьме! Моё сияющее солнце! Моя горящая свеча! Мой померанец милый! Нежный и душистый! Владычица души моей! Ты мой наставник, друг! Ты госпожа! Властительница! Центр мироздания! Я раб твой и навеки им останусь!
— Ты для меня это написал? У тебя дар большого поэта!
— Важно не «кто написал», а тот, кто меня вдохновил!
Когда я не думаю о сочинении стихов, и думаю о чем-то живом и ярком, и потом я замечаю это, я ловлю себя, думая об этом, и я думаю: «Ах!» И это оставляет мои сочинения чистыми, беспримесными...
Вчера лишь нежила козла, -
Слиянье черного и белого,
А нынче я уж не мила -
«Мой козлик, что тебе я сделала?»
Вчера еще в ногах лежал,
Взаимно на него глядела я,
А нынче в лес он убежал -
«Мой козлик, что тебе я сделала?»
И серым волком в злом бору
Похищенное, похищенное,
Ты, счастие мое, ни тпру,
Ни ну — сожратое, сожрённое.
И только ножки да рога,
Вот — ножки да рога, успела я
Прибрать от зверского врага -
«Мой козлик, что тебе я сделала?»