Биллу тридцать два. Он выглядит на тридцать два. Пять лет назад он выглядел на тридцать два, и через двадцать лет он будет выглядеть на тридцать два. Ненавижу мужчин.
С возрастом изменяется всё: внешность, здоровье, желания – неизменными остаются только воспоминания.
Ужасная несправедливость: мужчины краснеют до шестидесяти лет, женщины – до шестнадцати.
— Ты на моего папашу похож. Правда, мой папаша постарше, ему 83-й год.
— Да будет тебе известно, о державный властитель, что мне уже пошел 3733-й год!
— Конечно, дорогой. Но ты чудно сохранился. Тебе нельзя дать больше 75.
Если мужчине за 30 и он холост, то тут уже что-то не так. По Дарвину это естественный отбор: чтобы они не размножались.
В двадцать пять мужчины полагают, будто знают все на свете; в сорок – рассказывают бесконечные истории, слушая которые можно выкурить целый ящик сигар; в шестьдесят…ах, в шестьдесят…там ужи до семидесяти недалеко; а пятьдесят – это пора возмужания.
Старые и молодые, мужчины и женщины, все хотят одного: спокойствия и счастья. Разница лишь в том, что молодые думают, будто счастье их ждет в будущем, а старики убеждены, что лучшие дни уже в прошлом.
Я стал вампиром в шестнадцать лет, и поэтому я выгляжу до сих пор на шестнадцать. Житие у нас тогда, в шестнадцать лет... тяжкое было.
Я просыпаюсь на работу за полтора часа, потому что мне надо собраться. Потому что я не могу, как многие парни выйти из дома, которые два пальца намочили, вытерли глаза и всё — готовы. Потом удивляются, почему в их секс никто не приходит.
Над голым мужчиной смеяться нельзя. Особенно над Ником. Ник хрупкий. Как цветок. Как пухлый страдающий цветок, который себя ненавидит.
Cлайд с цитатой