Весь мой смысл в твоих глазах,
Когда я вижу его, мне нравится.
Плюс зелёный — мой любимый цвет,
Зелёный — мой любимый цвет.
Весь мой смысл в твоих глазах,
Когда я вижу его, мне нравится.
Плюс зелёный — мой любимый цвет,
Зелёный — мой любимый цвет.
Эти замечательные глаза цвета дождя…
Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоенный синевой.
Ты доводишь меня до смеха. Доводишь до слез. А сегодня я хочу, чтобы ты довёл меня до оргазма.
Эти глаза напротив — пусть пробегут года.
Эти глаза напротив — сразу и навсегда.
Эти глаза напротив — и больше нет разлук.
Эти глаза напротив — мой молчаливый друг.
Мы открываемся друг другу,
ты мне и я тебе,
мы погружаемся друг в друга,
ты в меня, я в тебя,
мы растворяемся друг в друге,
ты во мне, я в тебе.
Только в эти мгновения
я — это я, ты — это ты.
Знаешь, почему снег белый? Потому что он забыл свой цвет...
Мы пытаемся скрыть наши чувства, но забываем, что наши глаза нас выдают.
В ее глазах — тоска и бесприютность, в ее глазах — метание и резь, в ее глазах заоблачно и мутно, она не здесь, она уже не здесь...
Моя любимая Холли! Не знаю, где ты и когда именно ты это читаешь. Просто надеюсь, что ты здорова и с тобой всё в порядке. Недавно ты прошептала мне, что не сможешь жить дальше. Ты можешь. Ты сильная и храбрая. Ты можешь с этим справиться. Мы провели вместе множество прекрасных минут, и ты сделала мою жизнь…. Да нет, ты просто была моей жизнью.
Под тонкою луной, в стране далекой,
древней,
так говорил поэт смеющейся царевне:
Напев сквозных цикад умрет в листве
олив,
погаснут светляки на гиацинтах
смятых,
но сладостный разрез твоих
продолговатых
атласно–темных глаз, их ласка, и
отлив
чуть сизый на белке, и блеск на нижней
веке,
и складки нежные над верхнею, –
навеки
останутся в моих сияющих стихах,
и людям будет мил твой длинный взор
счастливый,
пока есть на земле цикады и оливы
и влажный гиацинт в алмазных
светляках.
Так говорил поэт смеющейся царевне
под тонкою луной, в стране далекой,
древней...