Николай Мелитонович Бараташвили

Мужское отрезвленье — не измена,

Красавицы, как вы не хороши,

Очарованье внешности мгновенно,

Краса лица, — не красота души.

Печать красы, как всякий отпечаток,

Когда-нибудь сотрется и сойдет,

И слабость, и душевный недостаток

Любить не сущность, а её налёт.

Сама же красота иного корня

И вся насквозь божественна до дна.

И к этой красоте, как к силе горной,

В нас вечная любовь заронена.

Та красота стоит в душевном строе

И никогда не может стать стара,

Навек блаженны любящие двое,

Кто живы силами её добра.

Лишь между ними чувством все согрето,

И если есть на свете рай земной,

Он во взаимной преданности этой,

В бессмертной этой красоте двойной.

Цвет небесный, синий цвет,

Полюбил я с малых лет.

В детстве он мне означал

Синеву иных начал.

И теперь, когда достиг

Я вершины дней своих,

В жертву остальным цветам

Голубого не отдам.

Он прекрасен без прикрас.

Это цвет любимых глаз.

Это взгляд бездонный твой,

Напоенный синевой.

Нет, мне совсем не жаль сирот без дома.

Им что? Им в мир открыты все пути.

Но кто осиротел душой, такому

Взаправду душу не с кем отвести.

Кто овдовел, несчастен не навеки.

Он сыщет в мире новое родство.

Но, разочаровавшись в человеке,

Не ждем мы в жизни больше ничего.

Кто был в своем доверии обманут,

Тот навсегда во всем разворожен.

Как снова уверять его не станут,

Уж ни во что не верит больше он.

Он одинок уже непоправимо.

Не только люди — радости земли

Его обходят осторожно мимо,

И прочь бегут, и держаться вдали.

Нет, мне совсем не жаль сирот без дома.

Им что? Им в мир открыты все пути.

Но кто осиротел душой, такому

Взаправду душу не с кем отвести.

Кто овдовел, несчастен не навеки.

Он сыщет в мире новое родство.

Но, разочаровавшись в человеке,

Не ждем мы в жизни больше ничего.

Кто был в своем доверии обманут,

Тот навсегда во всем разворожен.

Как снова уверять его не станут,

Уж ни во что не верит больше он.

Он одинок уже непоправимо.

Не только люди — радости земли

Его обходят осторожно мимо,

И прочь бегут, и держаться вдали.

Глаза с туманной поволокою,

Полузакрытые истомой,

Как ваша сила мне жестокая

Под стрелами ресниц знакома!

Руками белыми, как лилии,

Нас страсть заковывает в цепи.

Уже нас не спасут усилия.

Мы пленники великолепья.

О взгляды, острые, как ножницы!

Мы славим вашу бессердечность

И жизнь вам отдаем в заложницы,

Чтоб выкупом нам стала вечность.

Как змеи, локоны твои распались

По ниве счастья — по твоей груди.

Мои глаза от страсти разбежались -

Скорей оправь прическу, пощади!

Когда же ветер, овевая ниву,

Заматывает волосы в клубки,

Я тотчас же в тоске своей ревнивой

Тебя ревную к ветру по-мужски.