Я просто не мог позволить себе роскошь чувствовать боль, страх или печаль.
Прости что заставила волноваться! Мне было так страшно! Я впервые почувствовала страх смерти! Я не хотела быть обузой!.. Я могла уйти, но не стала, и чуть не лишилась жизни! Да ладно бы просто умерла, я бы подвела тебя, я бы оставила Момо одну!
Бытие есть забота и страх, понял я: появись на свет – и свету не на что больше упасть, кроме как на страх и заботу. Мы появляемся не на свет, нет – мы появляемся на боль.
Я не люблю, когда мне больно. И не люблю, когда страшно. Уверена, что те люди тоже не любят, когда им больно и страшно.
— Смотри, брат! Эта тварь, наконец, познала страх!
— Не думаю, что этому чудовищу ведом страх. Но, быть может, ему ведома боль! Если оно начало сражаться столь отчаянно, мы на верном пути!
И ещё. Я прощаю любимым людям то, что не могу простить себе. И недавно мне стало страшно. Понимаю, бывает всякое, какой-то один поступок не характеризует личность человека в целом и не изменит моё о нём мнение, но любить его так, как раньше — я больше не смогу. Во мне появится ещё один кристаллик льда, из которых потом можно будет сложить слово ВЕЧНОСТЬ.
Пусть то, что умерло, останется мёртвым, но я надеюсь, что «прах, в прах возвратившись», даст плодотворную почву живущему ныне...
Смелым людям часто снятся страшные сны. Наяву человек такого склада привык подавлять страх усилием воли, но по ночам, когда контроль ослабевает, из наглухо замурованного подземелья памяти выползают картины, от которых храбрец просыпается в ледяной испарине.
Трагедия в том, что всю жизнь преодолевая боль и претерпевая страх, он не принял никаких мер предосторожности, когда подступила реальная угроза.
Нет ничего более обжигающего, более невыносимого, трагичного и одновременно безнадёжного, чем недосказанность, неясность и страх, приправленные отсутствием возможности рассказать обо всем.
Люк кивнул. Сказать по правде — и он никогда этого не отрицал, потому что был не способен на ложь, — ему понравилось, и понравилось очень, несмотря на то что он понимал: они с сестрой, которая была старше, хотя и всего на год, занимались чем-то противоестественным, хуже того — богохульным. Но он оказался не в силах остановить странное, пугающее, но неудержимое течение ощущений, которое вызвали её губы, когда она начала сосать. Казалось, она высасывает всё плохое: страхи, переживания и боль, — которые он носил в душе с тех пор, как узнал всё о мире, в котором появился на свет. И когда он пролил семя, ему показалось, что в его яйцах будто взорвался динамит, который разорвёт его на кровавые клочки.
Cлайд с цитатой