Бессмертное счастие наше
Россией зовётся в веках.
Мы края не видели краше,
А были во многих краях.
Бессмертное счастие наше
Россией зовётся в веках.
Мы края не видели краше,
А были во многих краях.
Она придет — жестокая расплата
За праздность наших европейских лет.
И не проси пощады у возврата, —
Забывшим Родину — пощады нет!
Пощады нет тому, кто для забавы
Иль мести собирается туда,
Где призрак возрождающейся славы
Потребует и крови и труда,
Потребует любви, самозабвенья
Для Родины и смерти для врага;
Не для прогулки, не для наслажденья
Нас ждут к себе родные берега.
Прощайся же с Европою, прощайся!
Похорони бесплодные года;
Но к русской нежности вернуться не пытайся.
Бояся смерти, крови и труда.
Не следует ли раз навсегда отказаться от всякой тоски по родине, от всякой родины, кроме той, которая со мной, пристала как серебо морского песка к коже подошв, живет в глазах, в крови, придает глубину и даль заднему плану каждой жизненной надежды?
Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
Столько путешествуя, она открыла для себя одну удивительную вещь: ни одни огни ночного города не сравнятся с красотой огней, освещающих родную землю. И даже звёзды на небе сияют ярче там, где твой дом.
Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России.
Над тобою солнце светит, льётся с высоты.
Всё на свете, всё на свете сможем я и ты!
Я прильну, земля, к твоим берёзам,
Я взгляну в глаза весёлым грозам
И, смеясь от счастья, упаду в твои цветы.
Обняла весна цветная ширь твоих степей.
У тебя, страна, я знаю, солнечно в судьбе!
Нет тебе конца и нет начала,
И текут светло и величаво
Реки необъятные, как песня о тебе,
Как будто праздник!
Никогда не погаснет пламя
Священного огня.
Мы будем бороться за твою свободу!
Живи, Россия моя!
Мы будем подниматься снова и снова,
Пусть мир будет против меня.
И мы умрём за тебя, Россия.
Живи, Россия моя.
И это я всегда вспоминаю при слове «Родина». Оно для меня — это слово — не географическое понятие и даже не моральное, а вот такое — я влюблен, поют знаменитые курские соловьи, мне девятнадцать лет, и я ее проводил первый раз в жизни.