Почти в каждом есть доля искусственности. Так сказать, внешняя сторона жизни. И зачастую она может казаться более организованной и опрятной, чем ваша. Но, чем совершенней она кажется, тем больше подозрений вызывает.
Когда рядом имеется кто-то, перед кем можно не притворяться, ничего из себя не изображать — это большая удача.
... А жизнь продолжится. Она опять обретет свой обычный ритм — вначале притворство, а затем неожиданный удар.
Жизнь потрясающе интересна, если смотреть на нее из-за кулис. Герои и героини расслабляются, перестают притворяться и снимают маски – они курят, ругаются, изменяют друг другу и не прячут своих морщин…
Я думал: так же, как я сейчас одеваюсь и выхожу, иду к профессору и обмениваюсь с ним более или менее лживыми учтивостями, по существу всего этого не желая, точно так поступает, живёт и действует большинство людей изо дня в день, час за часом, они вынужденно, по существу этого не желая, наносят визиты, ведут беседы, отсиживают служебные часы, всегда поневоле, машинально, нехотя, всё это с таким же успехом могло бы делаться машинами или вообще не делаться; и вся эта нескончаемая механика мешает им критически – как я – отнестись к собственной жизни, увидеть и почувствовать её глупость и мелкость, её мерзко ухмыляющуюся сомнительность, её безнадёжную тоску и скуку. О, и они правы, люди, бесконечно правы, что так живут, что играют в свои игры и носятся со своими ценностями, вместо того чтобы сопротивляться этой унылой механике и с отчаяньем глядеть в пустоту, как я, свихнувшийся человек. Но я-то, я, зайдя так далеко и стоя на краю жизни, где она проваливается в бездонную темень, я поступаю несправедливо и лгу, когда притворяюсь перед собой и перед другими, будто эта механика продолжается и для меня, будто я тоже принадлежу ещё к этому милому ребяческому миру вечной игры!
Две профессии казались мне возбуждающими — следователь и шпион. Шпион — это человек, который притворяется, но притворяется идеально. Следователь — это тот, кто видит шпиона насквозь и различает подлинное и сыгранное.
Как смешны придворные глупцы,
Целуя ноги, что в шелках.
Я смеюсь над участью их
Столь жалкой.
Ну как вам? Ничтожны эти звезды
В обществе людей гнилых,
А мне так по нраву на землю спускать
Великих.
Нет, нет среди вас людских богов,
Судьбы вершащих.
Прочь с пути!
Я король своих грез,
Господин свободы.
Что же, ну сжальтесь
Над восставшим глупцом!
Ну как вам? Святейшие глупцы,
Что нарушают наши сны.
Усядусь на ваш я глиняный трон,
Как в кресло.
Нет, нет среди вас людских богов,
Судьбы вершащих.
Cлайд с цитатой