Николай Поярков. Цветок Ивановой ночи

Другие цитаты по теме

— Напрасно я ее слушал, — доверчиво сказал он мне однажды. — Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх... Они должны бы меня растрогать, а я разозлился...

И еще он признался:

— Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.

От движений тепло растеклось по всему ее телу, она выгибала руки, словно стремясь вплести их в золотую сетку свечек-огоньков; поднимала ладони, словно опьянев; скользила, почти физически ощущая неземную прохладу и белизну хризантем. Свободно и легко и в то же время сосредоточенно, в целомудренном экстазе, она начала танец белого лотоса. Она танцевала, увлеченная египетской строгой пластикой и индийской чувственностью, пока ей вдруг не показалось, что комната теряет свои очертания в сумерках и становится похожей на темное озеро, в котором светлеет очень бледное лицо, словно белоснежный цветок лотоса в ночи…

Когда женщине дарят орхидеи, ей кажется, что она плывет на облаке идеальных возможностей.

Любовь — всегда какой-то красивый обман, от которого так сладко, больно до мучительности, до слёз.

Слушайте вы, женщины. Художникам слова и красок всё позволено. Женщины должны гордиться, отдаваясь поэту. Из его порыва может создасться великое произведение искусства, новая картина или песня. Женщина, лаская его, причащается великой тайне творчества.

Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.

Лесные фиалки... Многие на острове, включая меня, верили, что эти цветы обладают таинственной силой, могут исцелять раны души и тела, примирять поссорившихся друзей, даже приносить счастье.

Девушка, открывающая душу и тело своему другу, открывает все таинства женского пола.

Наступает минута, и девушки распускаются в одно мгновенье; из бутонов они становятся розами.

Я не влюблен. Я заворожен, заворожен этим местом и этой женщиной, уже не очень молодой, но именно поэтому бесконечно прекрасной.