— Он не послушает его.
— Нет?
— Я говорю тебе, он в золоте сидит.
И взглядом словно Рим испепеляет.
— Он не послушает его.
— Нет?
— Я говорю тебе, он в золоте сидит.
И взглядом словно Рим испепеляет.
Жестокостью можно покорить город, но правление не будет долгим. Тирания рождает отчаяние, отчаяние рождает бунт, а бунт рождает нового тирана.
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
Убийство — это отрицание любви. Убивать или поедать убитое другим — это праздновать жестокость. Жестокость ослепляет и делает нас жестокосердными, мы становимся неспособными видеть, что те, кого мы убиваем – это наши братья и сестры в Единой Семье Творения.
— Ломбард, вы кровавый мясник!
— И я это признаю. Поэтому либо меня упомянули для пущего эффекта, либо я один сказал правду в зале, полным лжецов.
На что нам самая развитая в животном мире кора мозга, если мы такое вытворяем? Никакое животное не осмелилось бы поступить со своей добычей так, как мы поступаем с себе подобными! Если бы вы знали, как мне хочется быть… «глупым».
Этот чудесный, щедрый отец в противопоставлении сердитому и тираничному сформировал у юной Джеки некий мифологизированный образ мужчины. Знание того, что она временами может купаться в сиянии отцовской любви, сделало его жестокие выпады еще более разрушительными для Джеки.
Дилемма Джеки состояла в том, что когда ее могущественный обожаемый отец проявлял свою любовь, она чувствовала себя замечательно, но когда он был жесток, Джеки ощущала страх, отверженность, растерянность.
В браке с Марком Джеки столкнулась с той же самой моделью. Как бы она себя ни ощущала, от нее ожидалось, что она будет по-прежнему преданной и лояльной Марку точно так же, как в детстве она должна была хранить преданность и лояльность отцу, даже если он обращался с Джеки плохо.
Поведение Джеки было основано на мощных установках, суть которых состояла в следующем: ТВОИ ЧУВСТВА НЕ ИМЕЮТ ЗНАЧЕНИЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ МУЖЧИНА ОБРАЩАЕТСЯ С ТОБОЙ ПЛОХО, ТЫ ДОЛЖНА ЛЮБИТЬ ЕГО.
Горе, так тяжко давившее, вышло из берегов. Отныне жестокость станет ведущей силой его жизни, убийство — лучшим товарищем, смерть вокруг будет приносить утешение. Ярость обрушится на все и вся — страну, бояр, друзей. На сцену выходит царь — убийца.