Человеку иной раз легче признать, что он великий грешник, чем сознаться в мелком эгоизме.
В любом обществе, чтобы стать влиятельным человеком, надо немного отличаться от других, надо быть немного многогранней, чем другие, — но именно немного, в этом всё дело.
Память о человеке, которого мы любили, не меркнет с годами. И память об истинном друге — тоже.
Человек прежде всего должен познать самого себя. И ужаснуться. А потом простить себя — чтобы жить дальше; только тогда он сможет стать хорошим руководителем.
Со стороны невозможно определить, кто кому подходит. Никакими общими правилами тут руководствоваться нельзя. Человек инстинктивно чувствует, с кем он должен связать свою судьбу. И всегда оказывается правым — даже если почти все считают, что он ошибся.
Современное общество состоит из «атомов» (если воспользоваться греческим эквивалентом слова «индивид») — мельчайших, отделенных друг от друга частиц, удерживаемых вместе эгоистическими интересами и необходимостью использовать друг друга.
— Скажите, вы ещё верите во что-нибудь?
— О да! Я верю в священный эгоизм! В безжалостность! В ложь! В косность человеческого сердца!
Я думаю, когда человек планирует самоубийство, он становится очень эгоистичен. Тут дело в масштабе. В перспективе смерти, её абсолютности и драматизма, трудно осознать значение всего, что менее абсолютно и менее драматично.
Вместо того, чтобы задумываться о том, что мы можем дать этому миру, мы озабочены мыслями о том, что этот мир мог бы дать нам.
Cлайд с цитатой