Судьба моя — змеюка подколодная,
Ужалит в тот момент, когда её не ждёшь.
Хоть я играл краплёною колодою,
Пропал, ей-Богу, не за грош.
Судьба моя — змеюка подколодная,
Ужалит в тот момент, когда её не ждёшь.
Хоть я играл краплёною колодою,
Пропал, ей-Богу, не за грош.
И как-то раз, замлев от баньки и любви,
С душой сверкающей, как новые калоши,
Как говорил один мой кореш: «Се-ля-ви»,
Я ей сказал, кто я и где зарыты гроши.
На утро граждане, в коротких пиджаках,
Мне предъявили государственные ксивы,
И я с манжетами, стальными на руках,
Годков на пять, простился с вольною Россией.
Ах, Нина, Ниночка, колечки, кружева,
Глаза, как северное, дымчатое небо,
На людях кроткая, как верная жена,
А по ночам, как расшалившаяся ведьма.
На этом «скоке» — я сорвал не малый куш,
И лёг на дно, покуда не утихнет «шухер» ,
И заповедная, не пуганная глушь,
Меня узнала, как геолога Андрюху.
Провинциальная, текучая тоска,
Меня опутывала, словно паутина,
И чтоб развеяться от этого слегка,
Я познакомился с буфетчицею Ниной,
Ах, Нина, Ниночка — ошибочка моя,
Вы там в начальниках, а я сижу на «киче»,
Но я простил Вас и обиды не тая,
От всей души желаю счастья в жизни личной.
Вот бы построить волшебный город...
Время с гармонией подружить,
Чтобы был каждый кому-то дорог
И не опаздывал жить.
Далек мой путь, тяжел мой путь,
Страшна судьба моя,
Но сталью я одела грудь...
Гордись — я дочь твоя!
... А чужую судьбу вообще не изменить. Каждый отвечает только за свою собственную. Помнишь, где ты сломал свою судьбу?
Никогда не верь в подарки судьбы. Если не приходится вырывать их зубами — они не вкусные.
Кто-то полагается на судьбу, я создаю её.
Заплутал, не знаю где...
Чудо чудное глядел:
По холодной, по воде,
В грязном рубище,
Через реку, напрямик,
Брёл, как посуху, старик -
То ли в прошлом его лик,
То ли в будущем...
Одинока и горба,
Не моя ли шла судьба?
Эх, спросить бы... Да губа
Онемела вдруг...
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым
Волос был чернее смоли -
Стал седым...
И по судьбе людей не мерь
Их жизнь листва в осенней луже,
Но взгляды тлеют и как дверь
То наглухо, то настежь души.