Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают...
Когда родился первый ребёнок на свете, и он первый раз засмеялся, то его смех рассыпался на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее.
Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают...
Когда родился первый ребёнок на свете, и он первый раз засмеялся, то его смех рассыпался на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее.
Я услыхал, как мама и папа говорили о том, кем я буду, когда вырасту и стану взрослым мужчиной. А я вовсе не хочу становиться взрослым мужчиной. Я хочу всегда быть маленьким и играть.
— А знаешь, старушка, — сказал Питер, греясь у камина и глядя на Венди, вертевшую в руках чулок с огромной дыркой на пятке, — нет ничего приятнее на свете, чем сидеть вечерком у огня в кругу своей семьи, наслаждаясь заслуженным отдыхом!
Мы улетаем, словно самые бессердечные существа (дети все таковы, но они так милы!), живем, ни о ком не думая, а потом, как только нам потребуется особое внимание, мы благородно возвращаемся домой, уверенные, что нас встретят с распростертыми объятиями, а не шлепками.
Битва не была бы честной, потому что у Питера было это преимущество. И он подал руку пирату, чтобы помочь ему встать повыше. И тут Крюк укусил его в руку. Не боль от укуса, а несправедливость совершенно обезоружила Питера.
Он стоял и смотрел на Крюка, не в силах поднять руку, в которой был нож. Каждый ребенок реагирует так же, когда он впервые в жизни встречается с несправедливостью. И никто никогда не в состоянии потом эту первую несправедливость забыть.
Когда кто-то в мире произносит «я не верю, что феи есть», где-то умирает чья-нибудь фея.
Вы просто подумайте о чем-нибудь хорошем, ваши мысли сделают вас легкими и вы взлетите.
Они оставались в неведении. Может, так было и лучше. Они прожили, по крайней мере, еще один счастливый час.
... Мужество его просто ужасало.
— Чего ты сейчас хочешь, — спросил он небрежно Джона, — приключений или чаю?