Елизавета Дворецкая. Лес на Той Стороне

А ведь сейчас они делят не игрушку – власть, а это судьба каждого из них и судьба всего племени в целом. Не верилось, что всё так всерьёз. Но вместо злости и досады на Избрану, вдруг из сестры ставшую злейшим врагом, Зимобор ощущал только злобу и досаду на судьбу, которой почему-то захотелось столкнуть их лбами. Почему смерть общего отца непоправимо разделяет их, вместо того чтобы крепче связать продолжателей его рода? Весь мир, в котором это происходило, казался неправильным, словно длинный дурной сон. Как будто он зашёл по ошибке в чужой мир, как в чужой дом, и теперь мучительно ищет дверь наружу. Где его прежний мир, правильный, и как в него попасть?

0.00

Другие цитаты по теме

Он был на самом дне года, в самой нижней, самой темной точке. Но мир устроен так причудливо, что точка высшего расцвета и есть начало увядания, а точка гибели – первый шаг к возрождению. До весны было еще очень далеко, но именно сейчас, со смертью старого солнца и рождением нового, начиналась дорога к весне.

Что за странное создание – человек? Почему он не хочет быть покорной и неизменной частью мироздания, почему вечно пытается стать чем-то большим, сбросить власть высших, стремится… если бы он еще знал, куда он так стремится!

Вкусным теперь было решительно всё, что съедобно, и жевать привыкли всё, что жуётся.

А может ночь не торопить и всё сначала повторить!?

Умом он понимал, что дошутится, но ему было весело. Вроде бы ничего хорошего ему будущее не обещало, совсем наоборот, но он еще чувствовал в руках тепло ее тела и ничего не боялся. То, что их так тянуло друг к другу вопреки судьбе и рассудку, казалось важнее и рассудка, и даже судьбы.

Князь всегда идет на войну, зная, что он ее выиграет. Иначе лучше совсем не ходить.

Он хотел не власти, он хотел справедливости и соблюдения обычаев. Но хороша ли справедливость, за которую надо проливать кровь?

Изменить судьбу есть только одно средство – самого себя изменить. Себя изменишь – и судьба изменится, в этом она за человеком идёт. А пока человек всё тот же, сам он идёт за судьбой.

Блестели начищенные шлемы воинов, над ними щерились густым лесом наконечники копий, яркие пятна разноцветных щитов смыкались на носах кораблей в сплошную стену. Зрелище было торжественное и красивое, и в голове не укладывалось, что эта красота – твоя смерть.