When you go and I'm alone, you live in my imagination.
Когда ты есть ничто, пустое место, остается только дать волю фантазии. Ты стараешься хоть чем-нибудь заполнить пустоту.
When you go and I'm alone, you live in my imagination.
Когда ты есть ничто, пустое место, остается только дать волю фантазии. Ты стараешься хоть чем-нибудь заполнить пустоту.
I live for you, I long for you, Olivia.
I've been idolising the light in your eyes, Olivia.
I live for you, I long for you, Olivia.
Don't let me go, don't let me go.
Remember the day we were giving up when you told me I didn't give you enough,
And all of your friends were saying I'll be leaving you.
She's lying in bed with my t-shirt on, just thinking how I went about it wrong.
This isn't the stain of a red wine, I'm bleeding love.
За ночной тишиной одиночества, за пределом последней черты, эпилогом души и творчества у меня остаешься ты.
Одиночество выработало свойственную таким детям привычку сочинять разные истории и разговаривать с воображаемыми собеседниками. И думаю, с самого начала мои литературные притязания были замешены на ощущении изолированности и недооцененности. Я знал, что владею словом и что у меня достаточно силы воли, чтобы смотреть в лицо неприятным фактам, и я чувствовал – это создает некий личный мир, в котором я могу вернуть себе то, что теряю в мире повседневности.
С тобой уже так бывало: тебе кажется, что тебе суждено одиночество, что комната, где ты сидишь взаперти, стремительно уменьшается, что твоя одежда обветшала всего за одну ночь, что во всех зеркалах отражается одно твое горе, единственный зритель которого – ты сама, тебе худо, ты уверена, что тебя никто не любит и что сама ты никого не любишь, что вся эта пустота – ничтожество твоего собственного воображения?
Опять одной коротать время вечерами долгими.
Привыкла к тому, что сердце мне колол иголками.
Вошло в привычку с тех пор просыпаться одной
Ты — ветер, тот, что воет, я — закрытое окно...