А я мастер молча говорить, я всю жизнь мою проговорил молча и прожил сам с собою целые трагедии молча.
Молодость всегда, хоть и в кривую сторону, великодушна.
А я мастер молча говорить, я всю жизнь мою проговорил молча и прожил сам с собою целые трагедии молча.
Гордые особенно хороши, когда уже не сомневаешься в своей могущественности над ними.
А женщина любящая, о, женщина любящая — даже пороки, даже злодейства любимого существа обоготворит! Он сам не подыщет своим злодействам таких оправданий, какие она ему найдет. Это великодушно, но не оригинально.
Ваша мысль, хотя бы и дурная, пока при вас, – всегда глубже, а на словах – смешнее и бесчестнее.
Неужели можно так волноваться из-за того только, что дурной человек что-нибудь подумает? Да пусть его думает!
…человеку, кроме счастья, так же точно и совершенно во столько же, необходимо и несчастье!
Вранье есть единственная человеческая привилегия перед всеми организмами. Соврешь – до правды дойдешь! Потому я и человек, что вру. Ни до одной правды не добирались, не соврав наперед раз четырнадцать, а может, и сто четырнадцать, а это почетно в своем роде; ну а мы и соврать-то своим умом не умеем! Ты мне ври, да ври по-своему, и я тебя тогда поцелую. Соврать по-своему — ведь это почти лучше, чем правда по одному по-чужому; в первом случае ты человек, а во втором ты только птица!
Кто лишь чуть-чуть не глуп, тот не может жить и не презирать себя, честен он или бесчестен — это всё равно. Любить своего ближнего и не презирать его — невозможно. По-моему, человек создан с физической невозможностью любить своего ближнего.