Когда ты пишешь сценарий, ты должен быть готов переписать его в любую минуту.
…жизнь не имеет четкого сценария, который можно было бы заучить и сыграть.
Когда ты пишешь сценарий, ты должен быть готов переписать его в любую минуту.
И куда подевалось, не знаю я,
Неотправленное письмо.
Потеряна страничка сценария
В глупом, несмешном кино.
История каждой жизни уже написана. Но читать лучше по ходу развития событий, а ещё лучше — писать. В противном случае — ломать сценарий.
— А то, что ты вот на острове был все это время, то, что ты там с актрисами целуешься, у тебя жена ничего не говорит?
— Ну как, это же сценарий, она все понимает.
— Так ты же сценарист.
— Что если самой написать сценарий по своему роману?
— А кто меня этому учил? Существует какое-то странное заблуждение, что можно прийти, простите меня, с улицы, сесть и навалять сценарий. Писать сценарий – это ремесло, которому надо учиться. Вот писать книги – это не ремесло. Написать книгу можно в любом стиле, не соблюдая никаких рамок. И если в ней есть что-то такое, что затронет хотя бы десять человек на свете, уже хорошо. У книги нет формата, у сценария формат есть. Там есть жесткие правила, которые надо точно знать и надо уметь их выполнять.
Думаю, им надо вернуться к старому, доброму способу по доставке сценария лично нам в руки. Пусть присылают распечатки, а не шлют цифровые копии по мылу. Мне кажется, скоро так и будет. Спросите копов на улицах, какие самые распространенные преступления. Вам ответят, что они связаны с кредитными картами. Цифра. Надо возвращаться к наличным.
Творческая импотенция авторов привела к тому, что драму в фильме они создают на основе заведомой тупости, которую зритель не должен разглядеть из-за резкого приступа «пожалейки».
Все типажи актеров рождаются при написании сценария. Если ты не знаешь, кто будет играть, – это катастрофа. Значит, ты не представляешь, что это за персонаж, и начинаешь пробовать разных актеров. У меня так однажды было: режиссер планировал на одну и ту же роль Вицина, меня и Стриженова. Получается, человек просто не понимает, чего он хочет.