Зеваки восторгались, окружив героя на суше,
А я вдруг осознал, что состою из безделушек.
Все эти джинсы и стрижки, да все вместе,
Как обвесы на машине, той, которая не ездит.
Зеваки восторгались, окружив героя на суше,
А я вдруг осознал, что состою из безделушек.
Все эти джинсы и стрижки, да все вместе,
Как обвесы на машине, той, которая не ездит.
Имеет вес голоса, имеет от формул ключи,
Уводит караван свой, все маршруты изучив.
Перерезая экватор и через южную сырость,
Мы так и не поняли, как он настолько быстро вырос.
На законы наплевав, по-своему повяжет нити,
Когда не станет тем, кем его видят родители.
Взревет мотор, останется пустая трасса,
Мы смиримся с его картиной из других красок.
Мы не знаем, зачем ты рожден, каков урок.
Мы чувствуем, ты должен, обязан его найти,
И мы должны быть рядом с тобою на этом пути.
70 лет я был врагом своим, испачкан кровью,
Репрессирован, крылья свободы сломаны.
Молчу, втихую плачу, потом прощаю,
Я безволен, как раб. Я силён, как Бог!
И кто посмеет посягнуть на жизнь мою — того не станет,
Я и есть тот великий русский народ!
Я — это стержень, несущая опора для мира,
Моя смерть — это блеф, что круто разрекламирован.
Тело в мясо, вражий запас патронов иссяк,
Но я продолжусь во всем, к чему притронулся.
Пальцами напишем «Хэппи-энд» на пыльном экране,
Небеса откроют ворота и нас с тобою не станет.
Все деньги мира не нужны, встанут на краю,
Если не следует родной улыбки в ответ на твою.
Пусть я совершаю прорывы, а через время я диву даюсь,
Как я мог в эту бредятину верить.