Я по горло сыт подлыми людьми -
Это суицид моей веры в мир.
Это грязный цирк — смех над бедными;
Это суицид моей веры в мир!
Я по горло сыт подлыми людьми -
Это суицид моей веры в мир.
Это грязный цирк — смех над бедными;
Это суицид моей веры в мир!
Христиане оказались побеждены воинствующим меньшинством, верования которого чужды американской глубинке, но которое сумело пробраться в Верховный суд и провести через последний свои пожелания. Революцию можно обвинить в чем угодно, только не в недостатке терпения. Как говорил Сервантес, отдадим должное дьяволу. Христиане, полагающие, что суд всего лишь установил равные правила для всех религий, утратили чувство реальности. Суд отобрал у них все, что они имели, и передал их соперникам.
Боже, милый… знаешь ты как трудно
Сохранить мне веру? Про тебя
Этот мир твердит ежеминутно,
Что ты всех нас бросил не любя!
Этот мир твердит ежеминутно,
Что ты всех нас проклял уходя!
Боже, милый… знаешь ты как трудно
Сохранить мне веру о тебе?
Помнить каждый миг, ежеминутно,
Что твоя частичка есть во мне!?
Я в поисках объехал шар земной,
а Бог стоял всё время за спиной.
Я ползал на карачках. Бог смотрел
и не подумал протянуть мне руку.
Я понял, что свободен, и посмел
подняться сам. Спасибо за науку.
Так Он помог мне — тем, что не помог.
Он был огнём и стать не мог золою.
Всяк любит как умеет, вот и Бог
меня оставил, чтобы быть со мною.
От чего спасти? От чего? Ей гораздо лучше, чем мне. У нее есть вера, у нее есть Бог, которого она любит, у нее есть друзья, у нее есть смысл в жизни. Это она меня должна спасать, а не я ее. Так что если и падать в ноги, то голосить: спаси меня!
Не нужны Божьим небесам
Явленья призрачные... Вечность -
Одно спасёт и сохранит, -
Божественную человечность.
Земля земную втянет плоть, -
В мрак унесет её химеры, -
Одна бессмертная любовь
Нам оправдает силу веры.
Но вера скудная моя
Могучих крыл не отрастила:
Страшна ей вечность впереди
И омерзительна могила.
Я остался один в этом Царстве теней.
Нет ни верного братца, ни милой сестрицы.
О, как душно и страшно в пещере моей!
И последний погас огонёк у божницы.
Где Ты, Господи? Я утомился в Твоих
Небесах прозревать занебесную точку
и блуждать в переливах мозаик земных,
всем рыданьем безверья вверяясь клубочку.
Золотого яйца не разбить простецу.
Сколько книжек прочитано, умных, хороших…
Ну, и что? Ну, подъехал твой конь ко Дворцу,
да войти-то нельзя: ни дверей, ни окошек.
И что толку твердить, что я сам виноват!
У богов не допросишься, чтобы приснились.
И за Каем не спустится Герда во ад.
И Исиды своей не дождётся Осирис.
— Я надеюсь закончить свою книгу до того, как меня убьют.
— Наверное, трудно писать.
— Сейчас все трудно. Но это не так трудно, как оставаться в живых, продолжать верить...