Когда тебе самой надоест быть одинокой и несчастной, всё наладится.
Быть идеальным тоже непросто. Если ты сильный, ты очень скоро остаёшься один и становишься заносчивым, даже если изначально ты давал людям все, чего от тебя ожидали.
Когда тебе самой надоест быть одинокой и несчастной, всё наладится.
Быть идеальным тоже непросто. Если ты сильный, ты очень скоро остаёшься один и становишься заносчивым, даже если изначально ты давал людям все, чего от тебя ожидали.
Come quando cambi casa perché sei da solo
Come quando intorno chiedi e non hai mai perdono
Come quando ovunque andrai e ovunque non c’è luce
Come sempre chiunque parli sempre una voce
Знаешь, каково это — менять дом из-за одиночества?
Когда у всех просишь прощения, и никто никогда не прощает?
И что такое где бы ни оказался не видишь света в конце туннеля?
И с кем бы ты ни говорил — твой голос никогда не меняется...
И дружба с Данте странным образом обостряла мое одиночество. Может, это потому, что Данте везде и всегда был своим. А я — везде не к месту. Даже в собственном теле — особенно в собственном теле. Я менялся и больше не узнавал себя. Перемены давались мне мучительно, но я не мог понять почему. И все мои эмоции казались какой-то бессмыслицей.
Жизнь выкристаллизовывается в шаблоны, которые становятся капканами и паутиной. Люди хотят познать друг друга в их первичной «сути» или «форме» и выработать соответствующий ритм. Им очень трудно признать изменения в любимом существе, увидеть становление личности. Но даже если такое случается, все равно невыносимо трудно изменить ритм. Сильные обречены быть сильными, слабые – слабыми. Мутация – болезненный процесс. Попытки бегства случались часто, это было бегство вслепую, бегство от мертвых отношений, фальшивых отношений, фальшивых ролей, иногда даже от своего глубоко запрятанного «я», потому что самое трудноодолимое препятствие заключено в признании его. Вся наша эмоциональная история напоминает историю паука и мухи с дополнительным трагическим содержанием, потому что муха помогает плести паутину. Нередки преступления. В отчаянии люди разворачиваются на сто восемьдесят градусов и убивают друг друга. Определить причину преступления и поймать преступника невозможно. Потому что нет очевидной жертвы. Это всегда похоже на самоубийство.
Неужели здесь никто не хочет знать правду, мистер Арчер? Жить среди всех этих добрых людей, которые только и просят, чтобы вы притворялись, — вот настоящее одиночество!
Ищу тебя на этом краюшке вселенной,
Заброшенным осколком пролетая тленным.
И в тщетной пагубной привычке,
Пытаюсь плыть по океану пустоты.
Опущен взгляд…
Ты знаешь...
В этой серой безвоздушной массе,
Мне больше звезды не горят…
Они кого-то ослепляют светом счастья,
А с кем-то говорят, но лишь отчасти.
А мне неведом их язык,
И нет меня на звездной карте,
Никто не слышит одинокий крик...