Мы на интриге, мы ищем, читаем книги.
Чем менее правдоподобно подобие, тем чётче вырисовывается истина.
Мы на интриге, мы ищем, читаем книги.
Видно было, что читала она давно и уже преодолела ту стадию, когда есть необходимость убеждать в своей начитанности других.
— У вас наверняка посетителей полно, но вдруг вы случайно запомнили мужчину лет тридцати вульгарного вида, неприятного, с мальчиком...
— Я их не видела.
— Мальчик – мой сын. Такой светленький, очень похож на меня.
— Нет.
– Он на меня не похож?
– Говорю, я ничего не видела. Минутку, а этот мужчина, вульгарный и неприятный...
– Вы вспомнили?
– ... Он ваш муж?
— Как вы об этом узнали?
Мужчине всегда приятно, когда женщина с аппетитом ест, но вот женщина, которая с аппетитом читает – птица более редкая и прекрасная.
Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 10^14 битам информации, заключенной в словах, и примерно 10^15 битам — в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, что содержится в наших генах, и примерно в десять раз больше объема информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов — десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, чтобы знать, с какими книгами стоит познакомиться.
Я и сам в детстве в прятки играл профессионально. Меня вон до сих пор некоторые ищут.
Я люблю старые книги, открытые на страницах, которые предыдущий владелец листал чаще всего. В тот день, когда ко мне пришло издание Уильяма Хэзлитта с заметкой на полях «Ненавижу читать новые книги», я крикнула «Товарищ!» человеку, который владел им до меня.