Он большой и шоколадный, куда я еще его могу засунуть.
— Квинс насмехается с тебя.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ты узнаешь этот смех, когда услышишь.
Он большой и шоколадный, куда я еще его могу засунуть.
— Квинс насмехается с тебя.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ты узнаешь этот смех, когда услышишь.
— Открывай сейф.
— Но я не могу, я не знаю шифра.
— П-38 специальной конструкции. Скорость пули 442 метра в секунду. Убеждает?
— Я хотела тебе помочь. Ты же ранен был... А что там было? Ты знал почему пистолет не выстрелил?
— В ту ночь когда ты за мной следила, я срезал им бойки почти на всех стволах.
— Ясно... Почти на всех?!?
— Мы все сдохнем рано или поздно, верно, адвокат?
— Разумеется. Однако, лучше поздно, чем рано.
— Не разоряйся, Хёрли. Кого ты дуришь? В Чикаго не принято платить тем кто им мешает.
— Я чуть не помер, при посадке самолета на одном колесе ехали. Вот деньги с дела в Огайо ты не взял из-за принципов. Это же беспредельщики.
— У тебя брать не буду, у них возьму. Это мой принцип. Ты же в самолёте чуть не подох, ты не будешь жить вечно. Я этого беспредельщика уничтожу, напомню что воров киллеры уважали. Условия надо всем соблюдать. Если я даю себя дурить, то в мою жизнь проникает хаос. А кому нравится хаос?
— Дамы и господа! Нам удалось поймать поджигателей кафе. Присаживайтесь, ребята.
— Я буду говорить только в присутствии своего адвоката!
— Так даже лучше. Мне нравится, когда ты молчишь...
— Этим людям нужен ты. Я тут совершенно не при делах. Я как Швеция.
— В смысле, Швейцария?
— Да, в общем, пофиг. Я нейтрал, мне нет интереса до твоих дел.