Андрей Васильев. Файролл. Право выбора

Другие цитаты по теме

— И ты иди, — мягко сказал Старик. — Женщина ждёт. Исторически это их судьба, но, если есть выбор между ней и компанией собутыльников, пусть даже и очень хороших, всегда выбирай женщину.

— Да? — такое мне в голову в жизни не приходило.

— Да. — Старик сплел пальцы и откинулся на спинку кресла. — Вот если бы мы собирались на битву — тогда другое дело. Тогда мы были бы куда важнее, чем она, ибо ради битв рождается мужчина. Его судьба — воевать и умирать, входя в бессмертие. Ибо тот, кто бежит от битвы – умирает от страха многократно, а тот, кто успевает убить своего противника, даже пронзенный вражеским копьём, — тот будет жить вечно. Впрочем, всё это только красивые слова, которые не стоят ничего, по сравнению с тем, что ждёт тебя в твоём жилище. Ступай.

— Ну так что? — сварливо осведомился призрак. — Среди вас героев, как я понимаю, нет?

— Герои есть, — пояснил я ему. — Дураков нет.

But there's one thing I know

The blues they send to meet me

Won't defeat me,

It won't be long

Till happiness steps up

To greet me.

Старик тостов говорить не стал и другим налить не предлагал – он отхлебнул вина и с видом знатока покачал головой:

— Улей и сад,  — негромко произнес он.  — Да, это славное вино. Ах, какое было солнце в Андалусии, какие женщины! Как они меня любили, как почитали. Увы, увы им, увы им всем, ибо те, кто любит, должны помнить о том, что частенько отданная любовь возвращается дарителю в виде трехкратных мук.

— Так, а в чём тогда печаль? — не понял Азов.

— Помимо патриархального уклада, её родителей и безумной сестры? – уточнил я. – Да во всём, начиная с дороги. А если на трассе нас встретят два джипа и всех покрошат в мелкий винегрет? У меня, например, на пули аллергия сильнейшая, я от них весь дырками покрываюсь.

Твоё слово как солома  — чуть сильнее ветер подует, она и улетит.

Люби свою веру, но не осуждай другие, так говорят мусульмане.  — Ерема отправил в рот кусочек болгарского перца.  — Я не навязываю другим то, во что верю сам, но стараюсь донести до них свою веру.

Любой из нас связан тысячами и тысячами мелких, средних и толстых невидимых веревок, и чем старше мы становимся, тем больше становится и их. В какой-то момент веревки вообще перестают называться именно так, и обретают новое наименование – «путы». Причем заметим, в девяноста процентах случаев к ним можно добавить слово «добровольные». Просто потому, что ты их выбираешь сам. Ты же сам себе выбираешь друзей? Женщин? Стезю? Образ жизни? Образ мысли? Сам. И сам потом тащишь за собой этот груз, поскольку все это обязывает тебя к определенным действиям, и в какой-то момент слово «могу» переходит в состояние «должен». Девушка забеременела? Женись. «Ты же мне друг, помоги», – и куда ты денешься? Помогай. Устроился на работу — соответствуй. И так день за днем, год за годом… Вроде бы мелочи вроде бы ты в любой момент можешь распрямиться и сказать – «А пошли вы все, ухожу я от вас, уезжаю, улетаю, уплываю…». Можешь. Но не скажешь. А если и скажешь – то только зеркалу в ванной, когда вода шумит и тебя не слышно. Ну, может, добавишь еще: «Как же это все достало». Вот это все и создает то, что называется «твоя жизнь». И никогда ты не станешь её менять, поскольку в ней все устоялось, в ней ты уже всего достиг, и сил на рывок из неё просто нет. И на то, чтобы создать новую жизнь, сил тоже нет – ты их уже израсходовал.

— Харитон Юрьевич — после стука в дверях моего кабинета появилась Шелестова, отвлекая меня от размышлений, в которые я погрузился сразу после того, как приехал в редакцию. Подумать‑то есть о чем — Я по делу.

— Если ты затеяла переворот на Кубе, с последующим захватом власти — то я с тобой — одобрительно кивнул я — Там море и солнце, к тому же там никто не думает о том, что наступит завтрашний день. И сигарки там славные.

— Тяжёлая это штука – власть.

— Так это как ей, властью, пользоваться, — я поболтал ногами. — Если, к примеру, только аристократок пользовать и крем «марго» кушать – то она лёгкая и приятная. А если о каждой сироте-сиротиночке думать — то проблемная и неблагодарная.