Можно покончить с собой, не убивая себя.
— У нас обоих фамилия на ту же букву.
— [саркастически] Вау! Когда мы поженимся, мне не придётся менять инициалы на чемоданах.
Можно покончить с собой, не убивая себя.
— У нас обоих фамилия на ту же букву.
— [саркастически] Вау! Когда мы поженимся, мне не придётся менять инициалы на чемоданах.
— У нас обоих фамилия на ту же букву.
— [саркастически] Вау! Когда мы поженимся, мне не придётся менять инициалы на чемоданах.
— Ты в постели так же хорош, как на танцплощадке?
— Знаешь, Конни, если бы ты была так же хороша в постели, как на танцплощадке, но я не сомневаюсь, что ты никудышная любовница.
— Тогда как же получается, что мне всегда присылают цветы на следующий день?
— Может, они думали, что ты умерла.
Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.
Посетила Муза
Члена профсоюза,
И стихи сложил он о своей тоске:
— Ты меня, Людмила,
Без ножа убила -
Ты с другим ходила вечером к реке.
В лес пойду зелёный,
Встану я под клёном,
Выберу я крепкий, качественный сук...
Есть верёвка, мыло...
Прощевай, Людмила!..
Зарыдают лоси, загрустит барсук.
В этом гнусном мире самоубийство — величайший грех, а отшельничество ничем не лучше самоубийства.
Лучший дар, который мы получили от природы и который лишает нас всякого права жаловаться – это возможность сбежать. Природа назначила нам лишь один путь появления на свет, но указала нам тысячи способов, как уйти из жизни.
Хочет покончить с собой? Я тоже хочу. И ты тоже хочешь. Все хотят, мать твою. Никто не придаёт этому значения.