Кто же знал то, что вчера может закончиться лишь послезавтра...
И низко над садом, колыхнув вершины темных древесных холмов, проносится судорожный, печальный вздох: это умер день.
Кто же знал то, что вчера может закончиться лишь послезавтра...
И низко над садом, колыхнув вершины темных древесных холмов, проносится судорожный, печальный вздох: это умер день.
Бесконечный поток из колес и ног,
Весь библейский потоп здесь стёк в метро.
Разве третий Рим? Скорей второй Содом.
Город номер один и самое дно.
И низко над садом, колыхнув вершины темных древесных холмов, проносится судорожный, печальный вздох: это умер день.
Глаза и фары слепят как лампы на допросе
И ты выкладываешь им всё как есть, без обмана.
И я ищу свой новый день в обрывках фраз чужих песен,
Ей не простить меня...
Да и зачем?
Я не просил.
Давай быстрей,
Приходи и убей,
Меня без ножа, так, одним взглядом.
Я покачнусь, рукой смахну посуду,
Полечу далеко отсюда...
Я буду всего лишь историей у тебя в голове. Но это ничего. Мы все, в конечном итоге, истории.