Почему самую большую обиду или самую большую боль мы, люди, чаще всего причиняем как раз тем, кого больше всего любим? Если это закономерность, то почему такая жестокая?
Обидно осознавать, что в своей боли виноват ты сам, и никто иной.
Почему самую большую обиду или самую большую боль мы, люди, чаще всего причиняем как раз тем, кого больше всего любим? Если это закономерность, то почему такая жестокая?
Обидно осознавать, что в своей боли виноват ты сам, и никто иной.
Не надо, дружок, обижаться,
Не надо сердиться, ей-ей,
На сверстников и домочадцев,
На старых неверных друзей.
Давай лучше жизни дивиться
И в добрые верить дела,
Глядеться в знакомые лица,
Как в праздничные зеркала.
Обиды все — мелочь такая,
Обиды ничтожны стократ
Пред вечными теми веками,
Что всех навсегда разлучат.
Молчание от обид.
Слов невидимая река.
Не видно берега.
Я не помнил ни бед, ни обид,
жил как жил – и во зло, и во благо.
Почему же так душу знобит,
как скулит в непогоду дворняга?
А тебя раньше закидывали камнями? «Воля небес»? Чушь собачья! Думал, раз у меня есть шрам, значит ума нет? Пока к моим братьям относились по-королевски, ко мне относились как к сыну мясника.
Когда сказаны все слова,
Написаны все мысли,
Когда вопросов не осталось
И встречи прекратились, -
Прощаются все обиды,
Кроме одной -
Что ж ты, сука, меня не полюбил?!
Неужели трудно было...
Я не помню тот вечер, когда она ушла, но я помню следующее утро. Ты хотел накормить меня завтраком и не знал, что где лежит. Я думала, она вернется, ведь она бросила всю свою одежду. Я часто входила в её спальню и проверяла. Но через несколько месяцев ты вдруг сказал, что нам нужно избавиться от неё. Я помню, как аккуратно складывала её одежду и все надеялась найти секретное послание для меня, где было бы написано, что она любит меня. И объяснение тайны её загадочного волшебного исчезновения.
Меня до сих пор так и тянет выйти к людям и сказать: «Моя мать бросила меня, когда мне было семь лет!» Как будто это поможет найти разгадку...
Я скучаю по ней! И я ненавижу её! Я чувствую, словно попала в катастрофу, и никто не пришел на помощь, чтобы спасти меня.
— Как твой брат?
— Он считает, что я большой дурак. Ты не представляешь, Гарри, как я, как я клял свою чёртову гордость. Если бы у меня была голова на плечах, чтобы схватить своё счастье, когда мне снова представился шанс. Тогда бы ничего этого не произошло.
— Я не уверен, что понимаю, о чём ты.
— Я изображал безразличие к ней, в то время как я просто был сердит и обижен. Слишком поздно, слишком поздно я стал понимать себя и её. Никогда, никогда я не встречал ей равную по чистоте характера. Она... она само совершенство. Я никогда не любил никого, кроме неё.
Любовь — это, сынок, такая штука... Человек от нее, любови этой самой, как слепой кутенок, неосторожный. Враз наделает всяких глупостей.
Деньги, брат, они до добра не доводят. Ты, сынок, за ними не очень-то гонись. Они как красивая беспутная баба. Повиляет перед тобой хвостом, ты — за ней, и прямо в пропасть. Так-то!...