Язык — это диалект, у которого есть армия и флот.
Сердца подобны котлам и кипит то, что в них, а их языки — это черпаки; посмотри на человека когда он говорит, ведь его язык вычерпывает для тебя то, что в его сердце: сладкое и горькое, пресное и соленое, и другое помимо этого разъясняет тебе вкус его сердца, вычерпываниями языка.
Вам бы надо было научиться читать по-испански. Благородный язык. Он не так слащав, как итальянский: итальянский — язык теноров и шарманщиков, зато в испанском языке есть величие; он не журчит, как ручеек в саду, а бурлит и вздымается, как могучая река в половодье.
— Как называется языковой закон, состоящий из двух фамилий — одного немца и одного француза?
— М-м… Закон Садо-Мазо?
— Дура. Ципфа-Гиро!
Поцелуй любви желанный, — он с водой соленой схож:
Чем сильнее жаждешь влаги, тем неистовее пьёшь.
(Поцелуй, мой друг любезный, что соленая вода
Больше пьешь — сильнее жаждешь, так со всеми и всегда.)
Твердо знай и запомни, что каков ты к своим родителям будешь, таковы и дети твои к тебе будут, по слову Христову: «какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7:2).
Я родился в маленькой деревне. Я был еще совсем маленьким, когда на нее напали солдаты. Иностранные солдаты. Меня разлучили с родными, заставили говорить на чужом языке. С каждым моим новым назначением менялись мои хозяева, а вместе с этим и слова, которые они заставляли меня говорить. Слова — это что-то... особое. С каждой сменой языка менялся и я. Менялись мои мысли, личность, мои представления о добре и зле... Война изменила меня... и не только внешне. Слова могут убивать. Слова вторгались в меня, они проделывали во мне ходы, размножались во мне.
Слепая вера не помогает, друг Проповедник, а вредит. Это всё равно что неуправляемая карета, несущаяся под горку. Угробит и тех, кто сидит в ней, и тех, кто попадёт под колёса.
Любопытство рыболовным крючком впилось в мозг, ни на миг не отпуская, наподобие дразнящего русалочьего пения, которое нельзя унять.
Cлайд с цитатой