Церковь — это не собрание святых, а толпа кающихся грешников.
Я всегда с подозрением отношусь к людям, которые каются в чужих грехах.
Церковь — это не собрание святых, а толпа кающихся грешников.
Старые религии хоть и поистаскались, но в них есть большой плюс: понятие греха. Страх быть неугодным Богу многих человеков превращает в людей.
Грешить бесстыдно, непробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в божий храм.
Три раза преклониться долу,
Семь — осенить себя крестом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
А воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою отпихнуть.
И на перины пуховые
В тяжелом завалиться сне…
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
Считается, что первородный грех можно смыть крещением, но те грехи, что мы совершаем потом простить уже не так просто, и раз прощение заслуживает лишь тот, кто раскается от всего сердца — настоящее зло ни за что не одолеть.
Если люди хороши только из-за боязни наказания и желания награды, то мы действительно жалкие создания.
Как думаешь, что такое «бесконечность»? Все живое гибнет, превращается в руины, встречает свой конец. Единственное вечное в этом мире, пока ты остаешься человеком, ты единственное, что вечно. Это... грех человечества.
Твоим недобрым ангелом, любовь,
бываю я по временам. Упрямо
сверкает обоюдоострый меч
немилосердных слов. Я знаю, знаю:
его тяжелый блеск так хорошо
и так давно, любовь, тебе знаком.
Ненастные дни гнева и часы
раскаянья, когда, очнувшись,
я за тебя цепляюсь в ливне слёз,
исторгнутых нелепым сладострастьем
неправоты. О, бедная любовь!