— Привет сопляжникам!
— Инна, вы же студентка филфака. Пора наконец иметь чувство слова.
— Извините, я больше не буду. Как вода?
— Так. Ни себе, ни людям.
— Привет сопляжникам!
— Инна, вы же студентка филфака. Пора наконец иметь чувство слова.
— Извините, я больше не буду. Как вода?
— Так. Ни себе, ни людям.
— Я вам расскажу, что будет в конце века, в 2000-ом году. Не будет советской власти, совсем.
— Хорошо, а что будет при капитализме?
— Много чего будет, но мало чего останется.
— Вы сгорите от этих воспоминаний. И потом они врут. Нету ни прошлого, ни будущего. Будущее давно уже накрыто, как праздничный стол. Надо только приподняться на цыпочки, чтобы разглядеть этикетку.
— Господи, кто про что, а!
— А там от вас зависит, что вы выпьете, что съедите. Окажитесь вы под столом или будете плясать на нем и сможете сверху увидеть новые горизонты.
— Опять про стол. Ну почему именно стол?
— Да не обязательно. Не обязательно. Просто, чем выше находится человек, тем он лучше прозревает то, что вы называете будущим.
— Нет, я не поняла, вы шо говорите: вы уже забрались туда, где высоко?
— Вот именно. Но я — особый случай. Мне ничего не надо узнавать, всё во мне, надо только вынуть. Я знаю такое, чего не знает никто, даже я. Как бы вам объяснить? Вот Менделеев предположил ещё неоткрытые элементы и указал их место в своей таблице. Я тоже знаю удельный вес и валентность таких элементов души как обидий, тщеславий, милосердий, христарадий, некоторые из них — кошмар, тяжелее урана.
— Ну что? Куда сегодя?
— Не надоел я вам, за месяц?
— Ну что вы. Нет.
— Ну тогда давайте пропустим лет эдак семнадцать. Это будет тысяча девятсот семьдесят пятый. Лето, август.
— Господи Боже, шо ж со мной будет? Я уже буду замужем? Или даже вдова?
— Сударыня, я не гадалка.
— Ну немножко. Шо вы молчите? Так да или нет?
— Нет. Тогда нет.
— А шо вдруг?
— Я не гадалка, я пророк. Мне, например, будет семьдесят — это я точно знаю.
— Ой, будет ли?
— Будет-будет, сумасшедшие живут долго, тем более со справкой.
наша природа полностью воплощается в осознании. Так, чем полнее я осознаю, тем более живым являюсь. Чем больше я искажаю свое осознание, тем более уродую свою жизнь. Чем более я увеличиваю объем и подвижность своего осознания, тем более полноценным является мой опыт.
Прежняя Миа ненавидела мобильные телефоны, ненавидела людей, разговаривающих по ним у всех на виду, ненавидела людей, которые пренебрегали компанией одного человека, чтобы ответить на телефонный звонок другого. Прежняя Миа никогда бы не произнесла фразу «недопустимо грубо».
Может, поэтому я не могу позволить себе наслаждаться тем, что у нас есть. Почему посреди ночи, когда я не могу уснуть, я выхожу на улицу, чтобы послушать плеск фильтра в бассейне, и почему зациклен на тех мелочах в Брин, что сводят меня с ума. Ведь я осознаю, что в сущности, это пустяки — то, как она спит с Блэкбэри у подушки, как тренируется часами, как записывает абсолютно все, что ест, как отказывается отклоняться от плана или расписания. И я знаю, у нее есть много плюсов, которые уравновешивают все плохое. Она щедрая, как нефтяной магнат, и верная, как питбуль.