Когда в Поднебесной узнали, что красота — это красота, появилось и уродство. Когда узнали, что добро — это добро, явилось и зло. Вот почему бытие и небытие друг друга порождают, трудное и легкое друг друга создают, короткое и длинное друг другом измеряются, высокое и низкое друг к другу тянутся, звуки и голоса друг с другом гармонируют, предыдущее и последующее друг за другом следуют. Вот почему мудрец действует недеянием и учит молчанием…
А ты в курсе, что вороны очень умные? Они приспособились к людям, как крысы и тараканы. Они поняли, как нас понимать.
— Ну ладно, – согласилась Квара. – Это был удар ниже пояса. Но таким же ударом была и отправка сюда именно тебя, чтобы вытащить из меня информацию. Игрой на моих чувствах.
— Чувствах?
— Потому что ты… ты…
— Калека, – закончил за нее Миро. Он не думал, будто жалость лишь все усложнит. Вот только что он мог с этим сделать? Что бы он не делал, будет делать это как инвалид.
Я думаю, что до тех пор, пока у зрителей сегодняшней России будет потребность, согласно рецепту, выписанному Александром Сергеевичем Пушкиным, — «над вымыслом слезами обольюсь»... Вот до той поры будет жив театр.
Два тростника пьют воду из одного ручья. Но у первого стебель полый, а у второго — сахарный.
Для меня гора — это Будда. Подумай, какое терпение, сотни, тысячи лет сидеть тут в полнейшем молчании и как бы молиться в тиши за всех живых существ и ждать, когда ж мы наконец прекратим суетиться.
Единственно ценная критика должна осуществляться в искусстве и средствами искусства, то есть быть имитацией или пародией.
Я уверен, что премьер-министр и большинство в правительстве приняли верное решение (разрешив казино работать в Сингапуре). Сказав на весь мир категоричное «нет», Сингапур послал бы тем самым неверный сигнал – будто мы держимся за старое и хотим сохранить свой город чопорным и скованным, с запретом на жевательную резинку и курение, с бесконечными «нет» и «нельзя». Это было бы совершенно унылое место!
Постоянство не заслуживает ни похвал, ни порицаний, ибо в нем проявляется устойчивость вкусов и чувств, не зависящая от нашей воли.
... логос распадается на логические правила и физические, или, как теперь принято говорить для большей обобщенности, онтологические, правила, или «законы природы».
Но «природа» сюда попала по недоразумению, поскольку это каждый раз законы идеальных объектов. Неважно, берем ли мы законы Ньютона или Декартовы законы соударения шаров, законы сохранения импульса и т. д. — любые законы всегда справедливы только для идеальных объектов: для тяжелых точек, для абсолютно твердых тел, абсолютно упругих тел и т. д., коих нет и быть никогда не может. Вот на что разбивается этот логос: на логические правила и на законы природы, или онтологические правила. А что такое онтологические правила, или законы? Это законы идеальных объектов.
Cлайд с цитатой