Ласкаю тебя, лелею тебя, дорогая,
Что губ нет нежней, что рук нет теплей, понимаю,
Целую тебя, желаю тебя, дорогая,
Любимой своей, желанной своей называю.
Я знаю, что ты лучше всех,
Что больше не встречу такую,
И мне признаваться не грех,
Что я не влюбился в другую.
Я знаю, что ты всех милей,
Любых бриллиантов дороже.
Ты стала когда моей,
Моей, а не просто прохожей,
Ты стала когда моей,
Моей, а не просто прохожей.
Я за тобой пойду, любимая,
Сквозь ветра вой и шум дождя,
Звездою быть неугасимой
Я постараюсь для тебя.
А в летний зной прохладной тенью
Я стану, только позови.
Хочу я просто быть с тобою
И утонуть в твоей любви.
Я прикоснусь к тебе чуть слышно
Дыханьем солнечной зари
Под солнцем лучиком, что вышло,
Затмив ночные фонари.
Твой сон прекрасный не нарушу.
Едва коснусь любимых глаз,
Дыханьем обогрею душу
Огонь любви, чтоб не погас.
Мы с тобою как два берега
Одной реки.
Нам с тобой никак не встретиться
И не уйти.
Тянемся неровной линией,
Петляя вслед.
Коротаем ночи длинные
И ждем рассвет.
Мы с тобой с такою разною
Судьбой,
A по жизни вечно связаны
Водой.
Тебя нет, тебя нет...
И утро
Такое мутное,
Такое нудное
... и не будет тебя.
И горизонт закрыт,
Его закрыла не туча,
А воздушная складка твоего платья.
Тебя нет, тебя нет...
И, как воздух, жгуча
Эта тоска, это проклятье
... и не будет тебя?
И, кажется, чиркнешь спичкой -
И воздух вспыхнет,
И рассеется мрак.
Тебя нет, тебя нет...
И слава богу!
Почему же я чувствую тебя так,
Как безногий чувствует ногу,
Которой нет!
И не будет...
В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
«Жанетта» поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.
Идут, сутулятся по тёмным улицам,
И клёши новые ласкает бриз...
Они идут туда, где можно без труда
Найти себе и женщин и вина.
С кем ходила ты, кого жалела,
В сон чужой ты почему вошла,
Ласковое тоненькое тело
Ты кому спокойно отдала?
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.
Cлайд с цитатой