— На это ушло 13 лет, но я наконец-то нашла того, кто достоин моего первого поцелуя.
— А ты у него не забыла спросить?
— На это ушло 13 лет, но я наконец-то нашла того, кто достоин моего первого поцелуя.
— А ты у него не забыла спросить?
— Он просто друг. И просто подставил мне плечо.
— Странно. Друзья мне тоже подставляли плечо раньше. Но никогда настолько, чтобы мой язык проваливался к ним в рот.
— Хотите выглядеть взрослыми? Ведите себя соответственно.
— Э... Тут какая-то путаница. Я не против оставаться ребенком. Взросление — фишка Томми.
Свобода любви заложила основы российской морали. Естественно, речь идет не о свободе половых отношений: Лопухов и Вера Павловна несколько лет живут в браке, но без интимной близости. Речь идет о свободе выбора душ, о близости интеллектуальной и духовной. Поколения русских людей повторяют заповедь Чернышевского: «Умри, но не давай поцелуя без любви!» Но кто же произносит в романе эту краеугольную сентенцию кодекса чести? Проститутка. Француженка-содержанка Жюли.
Бисмарк озлобленно хлопал ящиками стола, выгребая из них какие-то документы. Сказал:
— Горчаков повёл себя, как барышня, которую гусар хочет поцеловать. Барышня обязательно скажет «нет», после чего её тут же целуют...
— Целовать меня я вам тоже не позволю.
— Зачем же вы тогда так смешно выпячиваете губки?
Спешно придумывая новую легенду, он мялся и заикался.
— Короче, заколдованный я, вот. А вообще я принц. Ага. Принц. — Риммон замолчал задумавшись.
— А какого же ты, Ри, королевства принц? И как тебя угораздило то?
— Какого королевства? Да вот, не помню. Меня как заколдовали, так я все напрочь позабыл, помню только, что принц, и расколдовать меня может…
— Только поцелуй прекрасной девы!!! — радостно пискнула Ветерок. — Ну это, я быстро!!!
— Нет, нет, не все так просто!!! — забормотал Риммон в ужасе отползая от восторженной дуры, желающей испортить так великолепно составленную историю. — Колдовство очень, ну очень сильное!!! Тут даже минет не поможет!
Девушка покраснела, Лесник прыснул, а Барс громогласно расхохотался.