Кафельный пол, на стенах трещины,
тусклый, мигающий свет.
Я буду любить тебя, даже если
даже если
тебя
нет.
Кафельный пол, на стенах трещины,
тусклый, мигающий свет.
Я буду любить тебя, даже если
даже если
тебя
нет.
Какое там все по-прежнему, без него все не так, ей его недостает, у нее внутри дыра, и ветер, еще более холодный, чем прилетает из Йеллоунайфа, теперь продувает ее насквозь, а мир — такой пустой, настолько лишен любви, когда нет никого, кто выкрикивает твое имя и зовет тебя домой.
Ты знаешь, Мэри,
есть истина в вине и теле,
религии и постели.
Но я отыскал в тебе.
И пусть сегодня
другой одеяло грею,
но спят мои злые звери,
тебя видя в каждом сне.
И вместе с рассветом повседневность, которой мы жили, исчезнет. Поэтому я выжгу все воспоминания своей памяти о нашей жизни... О тебе и о нас... Когда наступит рассвет, я продолжу дышать как раньше, будто ничего не случилось. Я не буду плакать... почему же... у меня текут слезы?
Оливия Данэм, моя жена, была для меня всем. Когда мы впервые встретились, у меня не было дома, я часто переезжал с места на место, часто менял работу. Она дала мне цель, она заставила меня верить во что-то большее, чем я сам. Она сказала мне, что я должен бороться, чтобы наш мир был в безопасности. А чуть позже, чтобы спасти его от смерти. Но правда в том, что мы все умираем. С того момента как мы рождаемся, мы все умираем. Этот мир несказанно жесток. Наша единственная надежда, что мы сможем найти какую-то цель, что-то значимое до того, как этот последний день придёт. Счастье или любовь. Оливия была для меня всем. Других таких, как она, не было. Но я не перестану бороться. Сейчас, когда её нет, я боюсь, что я уже пропал. Что мы все пропали. Этот мир стал темнее без неё.
Когда ты смертельно болен, тяжелее не тебе, а тем, кто тебя любит.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever; I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one;
Pack up the moon and dismantle the sun;
Pour away the ocean and sweep up the wood,
For nothing now can ever come to any good.
Без твоей любви нет меня,
Ты где-то там за облаками.
Без твоей любви я не я,
И этот дождь моими слезами...
Это скорбь, Фэлин до сих пор помню это беспомощное чувство, когда теряешь близкого человека. Неважно, как сильно ты любишь, вернуть его ты не в состоянии. Не имеет значение, как много ты кричишь, пьешь, умоляешь или молишься... На их месте остается пустота. Она сжигает и испепеляет всё внутри, пока ты не перестаешь плакать, чтобы прекратить боль и не принимаешь ее как должное на всю оставшуюся жизнь.
Когда неожиданно умирает любимый человек, ты теряешь его не сразу. Это происходит постепенно, шаг за шагом, на протяжении долгого времени, — так перестают приходить письма, — вот улетучился знакомый запах из подушек, а потом из одежного шкафа и ящиков. Постепенно ты накапливаешь в сознании какие-то исчезающие частички этого человека; а потом наступает день, когда замечаешь: исчезло что-то особое, и охватывает щемящее чувство, что этого человека больше нет и никогда не будет; а потом приходит ещё день, и оказывается, что исчезло что-то ещё…
Привет, Барри. Я должна кое-что сказать тебе. Я люблю тебя. Если что-то случится — ты должен это услышать. Я, Айрис Уэлл Уэст, беру тебя, Бартоломью Генри Аллена, в мои законные мужья. С этого дня я буду.. рядом с тобой, в болезни и здравии. Буду любить и беречь... Пока смерть не разлучит нас.