Каждый день был бесконечным как год, а все лето пролетело как один миг.
Все для продажи, просто цена разная.
Каждый день был бесконечным как год, а все лето пролетело как один миг.
Все для продажи, просто цена разная.
Знаете, бывает, подходишь к краю пропасти. Хочется прыгнуть, прям тянет. Но потом отходишь. Многие бы, наверное, прыгнули, а мы отошли.
Юность была из чёрно-белых полос,
Я, вот только белых не вспомнил.
Человек может быть одинок, несмотря на любовь многих, если никто не считает его самым любимым.
Эти стихи, наверное, последние,
Человек имеет право перед смертью высказаться,
Поэтому мне ничего больше не совестно.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Никакое желание не сбывается до конца; по крайней мере в этом мире.
Мы привязались друг к другу, мы нужны друг другу – два случайных одиночества.
С утра работа. Вечером диван и выключенный черный телевизор.
Так речной человек вновь не получил ответа на главный вопрос своей жизни. Он, строго говоря, вообще ничего в ней не понял. И впоследствии умер.