— Вы можете не волноваться. Уверяю, ваша дочь в надежных руках.
— А вот это и настораживает. Теперь-то у тебя их две.
— Что это было за существо?
— Толком не рассмотрели. Что-то вроде крылатого зверя.
— Похоже, такой монстр напал на меня в Нью-Йорке.
— За которого ты чуть не вышла.
— Ты замуж собиралась?
— А никого не смущает, что это был монстр?
– После всего, что я сделала… я действительно не заслуживаю любви.
– Видишь ли, я привык думать так же. А потом я понял, что прятаться за чувство вины – это решение труса.
— Что ты знаешь о любви?
— Гораздо меньше тебя, пожалуй, но больше, чем полагаешь ты...
— Ты!? Ты любил кого-то?
— То был краткий проблеск света в бескрайнем океане мглы.
— И чем кончилось?
— Смертью... В том-то и фокус любви, что она утекает сквозь пальцы.
— Я решил, Нил, и сушу весла. Я подумал, что семья может воссоединиться, если на их пути не будет стоять чертовски обаятельный пират.
— Крюк, ты серьезно?
— Да, я чертовски обаятелен.
Они боролись за тебя дважды до твоего рождения, желая тебе лишь счастья, и много лет спустя, боясь разочаровать.
— Откуда у вас такой нечеловеческий оптимизм?
— У нас только так.
— Как? С тех пор, как вы обрели память и снова стали принцем и Белоснежкой, у вас не жизнь, а сплошной кошмар.
— Нет. Мы обрели дочь.
— Реджина вернула Белль память.
— Отлично.
— Да нет, не ту память. Белль превратилась в полуодетую пьянчугу по имени Лейси. Живет чужой жизнью, как вы в роли мужа Кэтрин. Только она, похоже, живет в обнимку с бутылкой.
— Мне кажется, наши отношения отравляют, и чего мне точно не хочется, чтобы в добрых воспоминаниях были такие моменты, как тот, когда я в твоих глазах прочла, что ты мне не веришь.
— Прости, прости, я очень раскаиваюсь...
— Я знаю... Знаю.
— Но я тебя люблю!
— И это в нашей истории — самое печальное...
Cлайд с цитатой