Криминальное чтиво (Pulp Fiction)

Другие цитаты по теме

Идут по улице три помидора: папа-помидор, мама-помидор и ребенок-помидор. Ребенок-помидор начинает отставать. Папа-помидор разозлился, подбегает к ребенку-помидору, раздавливает всмятку... и говорит: «Догоняй, кетчуп!»

— Если бы сериал пошёл в дело, то в каждой серии я бы рассказывала по бородатому анекдоту.

— Ты знаешь много бородатых анекдодов?

— Ну, на самом деле, я успела рассказать только один, потому, что мы сняли только одну серию.

— Расскажи.

— Не-ет. Он тебе не понравится, и мне будет неудобно.

— Ты была готова рассказать пятидесяти миллионам человек, и не можешь рассказать его мне? Обещаю тебе, я не буду смеяться!

— Этого я и боюсь, Винсент.

— Я не это имел в виду. Ну, ты поняла...

— В самом деле?

— В самом деле, никто не знает, за что Марселас выкинул Тони в окно. Никто, кроме Марселаса и Тони. А когда вы, паршивцы, собираетесь вместе, вы хуже, чем кружок кройки и шитья.

— Сколько стоит этот молочный коктейль?

— Пять долларов.

— В него что, бурбон добавляют?

Самый беспомощный и потерянный человек — это тот, кто заблудился в коридорах собственной памяти — туда никто не может добраться, чтобы спасти его.

Если бы можно в сердце поглубже вклеить портреты.

И я на память оставлю свои сигареты.

Народ без своей исторической памяти, как человек без компаса.

Самая поразительная память — память влюблённой женщины.

Всё же у меня остаётся несравненно больше, чем я только что потерял.

Дорогие матери, отцы, братья и сестры!

Счастье нашей встречи безмерно. Ликует сердце каждого советского человека. Радость поет в сердцах! Эту радость нам принесла победа. Мы все ждали этих счастливых минут. Все от радости головы потеряли. Но мы не забудем тех, кто остался на полях великих битв. Пройдет время, люди отстроят города, деревни. Зарубцуются наши раны, но никогда не угаснет лютая ненависть к войне! Мы глубоко чувствуем горе тех, кто сегодня не может встретить своих близких. И мы сделаем все, чтобы будущие невесты никогда не теряли женихов, чтобы матери не дрожали за жизнь своих детей, чтобы мужественные отцы не глотали украдкой слезы. Мы победили и остались жить не во имя разрушений, а во имя созидания новой жизни!