Действительно ли это система? Или же скорее — громадная тюрьма? Паноптикум? Тюрьма, в которой один стражник может наблюдать за всеми... Контроль максимума заключённых, минимум охраны...
Когда человек сталкивается со страхом, его душа проходит испытание. Что ему суждено найти и чего достичь... Проступает его истинная сущность.
Мы рождаемся, чтобы жить, но если система обладает властью над нашей жизнью и смертью, то мы вовсе не люди, а домашний скот. И как скотовод не отрицал этого, он никогда не признает скот равным себе.
Первым шагом к становлению абсолютной системы является отказ от относительных понятий добра и зла.
Один день в году президент говорит: «Система! Помни, что есть народ!» Система в этот день потеет, вспоминает... Она как с народом разговаривает? По-хамски! У системы — глаза холодные. Она осталась барской, олигархической, какой угодно ещё... И с нею никакие прорывы не выполнишь! Или система, или прорывы, приходится выбирать. Система один день напрягается и слышит президента, который говорит с народом, в этот день ей страшно, а потом этот страх уходит.
Знаете, что самое унизительное, что вы могли сделать с законом, который мы должны уважать? Создать закон, совершенно недостойный защиты! Не надо недооценивать людей!
Чтобы понять Когами, тебе придётся думать, как он, и видеть, как он... Когда долго глядишь в бездну — бездна начинает глядеть в тебя. Когами слишком долго вглядывался во тьму да и сейчас продолжает. Возможно, что он считает, что в мире есть лишь одно правосудие, сокрытое в глубинах этой тьмы.
В нашей работе логикой и не пахнет. Человеческие мысли, желания, надежды и страсти... в нашу пору электроника может прочитать всё, что у тебя на уме, но мир всё равно полнится лжецами, ворами и злодеями. Вот вам и нелогичность.
Тот самый случай: за сто истекших лет ничего не поняли и ничему не научились все эти люди. Отчего и восстанавливают систему со всеми её пороками. Ровно в том же состоянии, в каком она пребывала перед тем, как рухнуть. Берут у царской России, советской власти и Запада в равной пропорции всё то, чего оттуда брать не стоит. Оставляя за бортом всё, что надо было брать. А если оно, которое имело смысл брать, случайно проросло, притаптывают всей толпой. Пока оно, не дай Бог, не укрепилось — в подростковом состоянии.
Мелисса никогда не задумывалась, и даже не хотела задумываться, почему дома вдруг стало так тихо и пусто. Её это ни капли не смущало — она любила тишину. Просто чего-то не хватало, словно часть пазла никак не хотела стать на своё место. Её маленький, детский мозг не мог справиться с этой задачей. А спрашивать она не хотела.
Ведь бывают же такие минуты, когда нет ни мыслей, ни чувств. Но когда нет ни мыслей, ни чувств — где ты тогда?
Cлайд с цитатой