Игнатий Брянчанинов. Отечник

Когда Бог уязвит твою душу плачем, то болезненное чувство уже не отступает от сердца: сердце пребывает болезнующим до наступления смерти.

Имеющий сердце, уязвленное плачем, куда бы он ни пошел, всюду носит в себе плач и болезнь.

Делает ли он какое дело, ест или пьет, или спит, при всех этих занятиях душа его непрестанно имеет занятием своим плач.

0.00

Другие цитаты по теме

Слёзы — кровотечение души: спотыкаешься и падаешь в коридоре — идёт кровь из носа; спотыкаешься и падаешь в жизни — льются слёзы.

Слезы — это та жидкость, которая выливается почему-то из глаз, когда выжимают твою душу.

Боль души — это персональное испытание. Душевнобольной человек особенно чувствителен и тянется к красоте.

Душа летела над лужами,

Но не апрель, я простужен был.

Твоим смертельным оружием

Видимо, сам я себя убил.

И наши души — коридорами для пришлой боли всех людей. Мы плачем полночью за шторами, мы память людных площадей времен тоски, времен отчаянья, не достучавшейся весны, времен утробного молчания всей изувеченной страны.

Без твоей любви нет меня,

Ты где-то там за облаками.

Без твоей любви я не я,

И этот дождь моими слезами...

Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — не-… а болит. Это и есть душа.

Нет ничего лучше слез, ведь они способны смыть следы грусти и тяжелых переживаний, но однажды вы вырастете и столкнетесь с такой грустью, которую никакие слезы не смоют. Это будет какая-то сильная и важная для вас боль, от которой вы не захотите избавляться никогда. В этом кроется истинная сила людей... Смеяться изо всех сил, когда хочется разрыдаться. Стоит идти одной дорогой с теми, кто принимает печаль и боль, но продолжает улыбаться.

Занозу из души так просто не вытащишь. Нужно победить боль, отогнать её, притвориться, что больше не думаешь о ней, но и это притворство требует усилий.

В момент своего падения душа словно превращается в камень и бьёт каждого, кто оказался у неё на пути. Она — как слепое орудие Рока. Злого, беспощадного и беспринципного Рока. Всё и вся перестаёт иметь для неё какое–либо значение. Ей настолько больно, что она способна лишь обороняться. И обороняется от всего, от всех — от врагов, друзей, ветряных мельниц…

Когда ты испытываешь предельную боль, ты перестаёшь думать о том, что кому–то тоже может быть больно. Напротив, тебе, вдруг, начинает хотеться, чтобы все так страдали и мучились, как ты. Ты желаешь им зла. Впрочем, ты хорошо понимаешь и другое: никто и никогда не поймёт и не поднимется до твоей боли. Никто и никогда. И от осознания этой мысли становится ещё больнее. Ты один на один с бесконечностью страдания.

Это предельная точка эгоизма: когда душа, растерявшая прежнюю память о Красоте, утратив прежние знания о «благе», становится жестокой. Может ли душа творить зло? Может ли она разрушать Красоту? К сожалению, да. Может. Неслучайно, Инь в философии Дао, достигая предела, превращается в Ян, и наоборот. Все, что достигает предела, становится своей собственной противоположностью.

Ангел превращается в Демона…