Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться

Книги делаются из надежды, не из бумаги. Из надежды, что кто-то прочтет твою книжку; из надежды, что эта книга изменит мир к лучшему; из надежды, что люди с тобой согласятся, тебе поверят; из надежды, что тебя будут помнить и восхвалять, из надежды, что люди хоть что-то почувствуют. Из надежды, что ты чему-то научишься; из надежды, что ты произведешь впечатление и развелчешь читателя; из надежды, что тебе худо-бедно заплатят; из надежды, что ты докажешь свою правоту или докажешь, что ты не прав.

0.00

Другие цитаты по теме

Если это имеет хоть малейшее значение, я прочту об этом в книге.

Кругом столько вранья. Столько неправды.... Это сплошная война. Конечно, людей не убивают в открытую прямо на улицах и не распихивают их тела по канавам — видимость приличий все-таки соблюдается. Грабежи, мародерство и массовая резня, как правило, происходят за закрытыми дверьми и ставнями, в укромных местах, куда не заглядывают посторонние. Но от этого они не становятся менее жестокими. Правда была ужасной. От нее плохо пахло. Как в плохих боевиках: если ты узнаешь правду, тебе затыкают рот. Или как в жизни: как только ты начинаешь въезжать, что происходит на самом деле, ты сам себе затыкаешь рот. Навсегда. Мертвые не болтают.

Любите тьму, мои юные друзья, потому что во тьме никто не заметит, как ты споткнешься и упадешь.

Может быть, это и есть определение любви: человек, на которого ты не можешь сердиться долго.

Если останавливаться всякий раз, когда тебя оскорбляют или в тебя плюются, то ты никогда не дойдёшь до места, куда тебе надо попасть.

Искатели приключений, которые искренне полагают себя рисковым людьми — со всеми своими поездками на велосипеде по местам боевых действий, прыжками с парашютом, альпинизмом, прыжками с мостов на резиновых тросах, охотой на крокодилов, — даже не представляют себе, что такое настоящий риск. На свете нет ничего опаснее, чем затевать свое дело. Когда ты сигаешь из самолета, ты рискуешь только жизнью; когда ты владеешь компанией, пусть даже скромненькой мелочной лавкой, ты рискуешь бессмертной душой.

Забавно, правда, — в мире, где со спутника на орбите можно определить марку твоей зубной пасты, где одним движением пальца можно послать миллионы слов на расстояние в десять тысяч миль, где можно следить за событиями на любом континенте, просто включив телевизор, где негде спрятаться и где нет тишины, он не знал, где его отец и о чем с ним говорить?

Сначала ты веришь, что жизнь — штука волнующая и прекрасная, потом начинаешь думать, что это не так, а потом понимаешь, что жизнь действительно хороша, но не для тебя. Только по списку приглашённых. А тебе остаётся только подглядывать в замочную скважину.

На самом деле был один способ пробраться наверх, к этой приличной и даже роскошной жизни. Наверное, единственный способ. Выгодно жениться. На богатой старухе.

Когда он читал заметки о преступниках-убийцах, которые кончали с собой, он понимал, что дело тут не в угрызениях совести и не в зловредном желании обломать правосудие — тут дело в отчаянии. Потому что от их преступлений им не сделалось легче, потому что они переступили черту дозволенного, но гнев всё равно не прошёл. И так было всегда.