— Зря ты так. Когда начинаются разговоры с крысами, одному лучше не оставаться. А то к утру она тебе и о политике расскажет, и закурить принесет, и по стенам бегать научит...
... единственная доступная ему глубина тактической мысли — это ворваться через парадную дверь, выбив вместе с косяком, даже если она открыта.
... люди, отдающие приказы, часто оказываются несовершенны, как и все мы. И раз они выдумывают приказы, которые невозможно выполнить, долг их подчинённых — совершить невозможное.
... Когда покопаешься как следует в себе самом, да вывернешь (...) самые дальние тайнички своей души — да честно, без глупого кокетства и снисходительности к себе, называя всё своими именами и не прикрываясь обтекаемыми формулировками, — тут и окажется, что получил ты как раз то, чего сам хотел, но сказать боялся даже самому себе. Есть они, у каждого есть — такие желания, что лучше бы и не сбывались. И случается, что они всё-таки сбываются, — ведь у богов своеобразное чувство юмора...
Если человеку постоянно не везёт, со временем он привыкает к этому, как к закону природы, приучается не рассчитывать на успех и философски воспринимать очередную неприятность.
Видимо, такова судьба завоевателя. Смелые и достойные представители завоеванных народов не хотят с ним водиться. Служить новым хозяевам приходят другие, которым всё равно, кому служить, лишь бы платили хорошо.
День премьеры — это всегда маленький локальный конец света. Массовый психоз, безумная беготня, актёры трясутся и пьют валерьянку, ибо главный режиссёр посулил изничтожить любого, кто посмеет снимать стресс иным, дедовским способом.
Разговор умного с дураком — это попытка втиснуть содержимое большого дорожного чемодана в дамскую сумочку.
То, что мы извлекаем из разговоров, в каком-то смысле важнее, чем то, что мы черпаем из книг.
Cлайд с цитатой