Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
Совесть может преисполнять нас страхом, так же как может преисполнять уверенностью и душевным спокойствием.
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
Совесть может преисполнять нас страхом, так же как может преисполнять уверенностью и душевным спокойствием.
Очень важно ничего не бояться, потому что если бояться и сидеть дома, то можно пропустить самое интересное.
— Вражда — это нормально. В ней нет ничего противоестественного, Уилл Генри. Разве антилопа — враг льва? Разве лоси или коровы испытывают враждебность к волку? Для Антропофагов мы не представляем из себя ничего кроме одного. Мы для них — мясо. Мы — добыча, а не враги. Нет, Уилл Генри, наш враг — это наш страх. Ослепляющий, безрассудный страх. Страх скрывает от нас истину и искривляет восприятие очевидного, такая это отрава. Страх ведёт нас к иррациональным предположениям и ложным выводам.
Иногда наши страхи говорят о наших желаниях больше, чем мы сами говорим себе о них. Но если ты узнаешь, почему ты боишься того, чего на самом деле хочешь, ты узнаешь себя.
Если бы Берен орал на него, колотил, если бы в глазах человека орк прочел знакомую жажду крови, он испугался бы меньше. Но сейчас человек напоминал ему того, кого Харраф боялся больше смерти. Тот тоже не повышал голоса и всегда улыбался, отдавая приказы о пытках и казнях.
— Ортофобия — боязнь личной собственности.
— Нет у меня страха владения вещами. Запусти меня в обувной магазин, и я это докажу. Я боюсь только недвижимости весом в 300 тонн.