Я с детства к утренникам готовился, а жизнь на утренник совсем не похожа.
Роботы классные. Они не плачут, не страдают. Они ничего не чувствуют. И никто не может причинить им боль. Быть роботом круче, чем человеком.
Я с детства к утренникам готовился, а жизнь на утренник совсем не похожа.
Роботы классные. Они не плачут, не страдают. Они ничего не чувствуют. И никто не может причинить им боль. Быть роботом круче, чем человеком.
Когда заканчивается любовь, мы клянемся никогда больше не наступать на эти грабли. Но проходит совсем немного времени, и мы сами их ищем — эти грабли.
— Да?
— Ник, ты где? У тебя выход через час!
— Я не могу.
— Ахринел что ли? Почему?
— Пытаюсь покончить с собой. Жду, пока пробка рассосется.
У меня было сложное детство, грустное, как молдавская продавщица на окраине Кишинева...
Стоп, стоп, стоп, стоп! Ты от меня ушла к стоматологу? Ты издеваешься?! Ты же знаешь, что я их с детства ненавижу...
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.