— Зачем ерепениться? Придется тебя шлепнуть.
— Шлепни скорей! Я и так скоро отдам концы, у меня опухоль мозга, мне на все насрать.
— Тогда я тебя прикончу.
— Не хочу вас бесить, но у меня саркома кости на завершающей стадии. Мне все равно.
— Зачем ерепениться? Придется тебя шлепнуть.
— Шлепни скорей! Я и так скоро отдам концы, у меня опухоль мозга, мне на все насрать.
— Тогда я тебя прикончу.
— Не хочу вас бесить, но у меня саркома кости на завершающей стадии. Мне все равно.
— У вас три секунды! Или скажете мне, чего я хочу, или... Эта пушка не игрушечная!
— А! Вы хотите наши деньги!
— Браво!
— Закончили? Беритесь за сортиры!
— Сортиры сегодня отменяются, босс.
— В самом деле? Почему ты так решил, Абдул?
— Они здесь!
Нас в набитых трамваях болтает,
Нас мотает одна маета,
Нас метро, то и дело, глотает,
Выпуская из дымного рта.
В шумных улицах, в белом порханьи
Люди ходим мы рядом с людьми,
Перемешаны наши дыханья,
Перепутаны наши следы, перепутаны наши следы.
Из карманов мы курево тянем,
Популярные песни мычим,
Задевая друг друга локтями,
Извиняемся или молчим.
По Садовым, Лебяжьим и Трубным
Каждый вроде отдельным путём,
Мы не узнанные друг другом,
Задевая друг друга идём.
И легло на душу, как покой.
Встретить мать — одно мое желание.
Крест коли, чтоб я забрал с собой,
Избавление, но не покаяние!
Рагнара всегда любили больше меня. Мой отец. И моя мать. А после и Лагерта. Почему было мне не захотеть предать его? Почему было мне не захотеть крикнуть ему: «Посмотри, я тоже живой!» Быть живым — ничто. Неважно, что я делаю. Рагнар — мой отец, и моя мать, он Лагерта, он Сигги. Он — всё, что я не могу сделать, всё, чем я не могу стать. Я люблю его. Он мой брат. Он вернул мне меня. Но я так зол! Почему я так зол?
В них не было ничего. Никакого выражения вообще. И в них не было даже жизни. Как будто подёрнутые какой-то мутной плёнкой, не мигая и не отрываясь, они смотрели на Владимира Сергеевича. . Никогда в жизни ему не было так страшно, как сейчас, когда он посмотрел в глаза ожившего трупа. А в том, что он смотрит в глаза трупа, Дегтярёв не усомнился ни на мгновение. В них было нечто, на что не должен смотреть человек, что ему не положено видеть.
Я вдруг совсем охладела к дурным речам.
Что ты запомнишь? Обиду? Гордыню? Страх?
Лица врагов? Свой портрет в дорогой квартире?
Я буду пить шампанское в облаках
И вспоминать, что мы с тобой просто были!
— Жизнь пуста, если в ней нет подвигов и приключений!
— Вы правы, мой друг... Но жизнь бессмысленна, даже если в ней есть приключения.