Фрэнк

— Есть кто?

— [Через закрытую дверь] Не, закрыто.

— Мы с братом ищем перевозчика по Амазонке.

— Удачи.

— ... Я непристойно богата.

— [Тотчас выходит]

— Я не умею плавать!

— Не умеете плавать, но зафрахтовали круиз?!

— ...

— Плата возросла.

— Десять тысяч за доставку живой. Мёртвой будет пятнадцать.

— Почему это мёртвой дороже?

— Нести ваш труп на своём горбу стоит денег.

— Значит, ты тот, кто назначает встречи?

— Значит, ты тот, кто на них не приходит?

— Ты любишь музыку и умеешь считать, по крайней мере, до двух.

— До шести, если понадобится. И быстрее тебя.

Его почти убили, а капитан, похоже, готов поднять подчиненного даже из гроба, чтобы заставить на себя вкалывать!

А почему? Почему тебе неприятно разговаривать о том, как молодые придурки издеваются над вонючими бомжами? Наверно, потому, что ты сразу представляешь себе, как это происходит... Но почему это зрелище считается неприятным? А при виде пахнущего молоком младенца, наоборот, все невольно начинают улыбаться... Кто изначально решил за нас, какой запах приятен, а какой отвратителен? Наверно, во всем мире нет ни одного человека... Вернее, я хотел спросить, неужто во всем мире нет ни одного человека, которому бы вдруг захотелось прижаться щекой к бомжу... человека, который невольно захотел бы убить младенца. А, Кенжи? Как ты думаешь? Мне почему-то кажется, что такой человек обязательно где-нибудь есть...

— Мне кажется, ты романтизируешь прошлое.

— Мы уже не узнаем: прошлое позади, можно его романтизировать.

— Привет, Джозеф. Я звоню насчет того гамма-излучателя, что я тебе одолжил. Он скоро будет нужен мне самому. Это пятнадцатое сообщение на автоответчик, что я оставляю за эту неделю, перезвони мне. О, и надеюсь, работа над мутацией того плотоядного вируса прошла успешно.

— ?

— Люди никогда не возвращают мои вещи.

— Разве ты знаешь, куда чувства могут занести человека..

— Вниз. Потому что вниз летишь сам собой...

Вещи в этой жизни вам ни к чему. Вам нужны шансы.